Ровена сделала глубокий вдох и поднялась по ступеням до квартиры Пруденс. Постучала в дверь, стряхнула зонтик. Никто не подходил. Может, их нет дома? Вряд ли. Ровена знала об увечье Эндрю, и хотя ему уже пора научиться уверенно ходить на протезе, вряд ли пара отправилась на прогулку в проливной дождь.

Она подняла руку, чтобы постучать снова, но замешкалась. А что, если Пруденс увидела ее в окно и поэтому не открывает?

Тут дверь распахнулась, и она увидела перед собой Эндрю.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Его вид потряс девушку. Эндрю всегда отличался великолепным сложением, во многом именно благодаря сильной, мускулистой фигуре его и взяли к ним на службу, но сейчас плечи его сгорбились от боли, как у глубокого старика, и даже грудь, казалось, впала.

Ровена судорожно пыталась собраться с мыслями.

– Здравствуйте, Эндрю. Можно войти?

Тяжело опираясь на трость, Эндрю посторонился, пропуская ее в квартиру. Ровена сразу обратила внимание на пустую штанину, и сердце ее сжалось от сострадания. Будь проклята эта война, которая забирает так много человеческих жизней или превращает людей лишь в жалкое подобие их самих!

– Пруденс дома? – выдавила она с натянутой улыбкой.

Эндрю покачал головой:

– Нет, она ненадолго вышла, но скоро должна вернуться. Если хотите, можете подождать.

Первым побуждением было отказаться, но уже в следующую секунду она все-таки решила принять приглашение. Зная за собой склонность откладывать все на потом, Ровена поняла, что во второй раз может и не прийти в этот дом.

– Спасибо, так и сделаю.

– Хотите что-нибудь выпить? – с непроницаемым лицом предложил Эндрю. – Я как раз поставил чайник.

Он был безупречно вежлив, и Ровена не могла понять по его голосу, как он на самом деле относится к тому, чтобы выпить чай с женщиной, в доме которой когда-то служил шофером и подавал обед.

– Буду очень признательна, спасибо.

Ровена отвечала не менее вежливо, боясь, что излишне дружеский тон будет принят за снисходительность, а сдержанный – за надменность. Эндрю предложил стул, и она присела, охваченная очередным приступом нерешительности. Предложить помощь или лучше не рисковать, чтобы Эндрю не чувствовал себя униженным? Сейчас, как никогда, Ровена завидовала непоколебимой уверенности в себе младшей сестры. Виктория редко страдала от недостатка слов и действий.

Ровена молча наблюдала, как хозяин готовит чай, пока тот не повернулся с несколько кривой, но лихой улыбкой:

– Вам придется самой себя обслужить. Если я возьмусь разливать чай, велика вероятность, что чашка окажется у вас на коленях, а это сконфузит нас обоих.

Улыбка полностью преобразила его лицо, и впервые Ровена поняла, почему Пруденс вышла за него замуж. Неожиданная самоирония в его словах помогла растопить лед и разрядила обстановку. Ровена робко улыбнулась в ответ.

– Как вы справляетесь с этим? – Она кивком указала на ногу.

Эндрю пожал плечами и с некоторым трудом опустился в кресло напротив.

– По-разному. Выдаются и плохие дни, и хорошие. Я всегда был неуклюжим, и потеря ноги не добавила мне грациозности.

От удивления Ровена рассмеялась, и Эндрю улыбнулся успеху своей шутки.

– И все-таки зачем вы пришли?

Ровена вздрогнула и чуть не разлила чай. Поставила чашку на стол и пристально посмотрела на собеседника. Что Пруденс ему рассказала? Судя по выражению лица, абсолютно все.

– Я хочу искренне извиниться перед Пруденс и вымолить ее прощение. Я совершила много ошибок, но не из дурного умысла. Хочу, чтобы Пруденс это знала.

Эндрю тщательно обдумал ее слова.

– Мне думается, она знает, в глубине души, – наконец сказал он. – Но возможно, вам будет непросто заставить ее это признать.

– Надеюсь, у меня получится. Много лет она была моим лучшим другом. Последний год, без нее, выдался невыносимым.

– Тогда так и скажите. – Эндрю склонил голову набок. – Кажется, я слышу ее шаги.

Через миг дверь распахнулась, и в квартиру ворвалась Пруденс, держа в руке сумку с продуктами.

– Прости, что задержалась. Встретила у мясника Мюриэль и…

Тут ее взгляд упал на гостью, и Пруденс замерла как вкопанная.

С опустившимся сердцем Ровена наблюдала, как поджимаются ее губы.

– Здравствуй, Пруденс.

Та кивнула и захлопнула за собой дверь. Поставила сумку на кухонный стол и стянула просторное черное пальто.

– Ты беременна! – вырвалось у Ровены.

– А ты не знала? – вскинула брови Пруденс.

– Нет. То есть, конечно, знала. Я просто не ожидала…

Ровена покачала головой, не в силах выразить словами, как сильно поразила ее красота Пруденс. Хотя она всегда была хорошенькой, но в ожидании ребенка просто расцвела. И пусть под глазами ее залегли легкие тени, бледная кожа светилась здоровьем, густые темные волосы блестели, а зеленые, как у самой Ровены, глаза переливались изумрудным сиянием.

– Ты прекрасна, – только и смогла вымолвить Ровена и разрыдалась, сама не понимая, что с ней.

На кухне повисла гробовая тишина.

– Сделай что-нибудь, – наконец прошептал Эндрю.

– Что прикажешь мне делать? – спросила Пруденс.

Ровена, закрыв лицо руками, горько плакала и чувствовала себя при этом глупо.

Пруденс потрепала ее по плечу:

– Ну же, успокойся. О чем ты плачешь? Это я должна плакать. Я сейчас размером с мейфэрский особняк, ноги отекли, а мне еще ужин готовить. Не плачь, Ровена.

– Прости, – всхлипнула Ровена. – Не знаю, что на меня нашло. Просто я так по тебе скучала и не ожидала, что малыш появится уже так скоро. Я… Я так соскучилась…

– Ну, мне предстоит стать еще больше, прежде чем я вернусь к нормальным размерам. По крайней мере, все так говорят. А теперь расскажи, почему ты здесь? С Викторией ничего не случилось?

– С ней все хорошо, насколько мне известно. Поверить не могу, что она отправилась на фронт ухаживать за ранеными.

Пруденс уселась напротив и положила отекшие ноги на низкий табурет.

– Это не более странно, чем твои полеты на аэроплане. – Ее голос вдруг изменился, и в нем появились нотки неуверенности. – Кажется, только я одна не присоединилась к рядам современных смелых женщин.

Ровена засмеялась, но смех перешел в икоту. Она чувствовала, что вот-вот снова заплачет.

– Ты же шутишь? Не могу представить себе более смелого поступка, чем то, что тебе вскоре предстоит.

Пруденс замахала рукой:

– Ты все еще не сказала, зачем зашла к нам.