— Ты что, боишься?

Я ответила, что не боюсь, но идти туда мне не хочется.

Но Лу захотелось обязательно подняться и посмотреть. Она заявила, что мои разговоры только возбудили ее любопытство.

Взяв с собой две стеариновые свечи, мы стали подниматься по крутой лестнице наверх. Лу шла впереди, шатаясь из стороны в сторону.

— Тут тоже жил ребенок, — сказала Лу, когда мы заглянули в комнату слева от лестницы на втором этаже. — У нее были еще дети?

— Насколько я знаю, нет.

— Тут что-то развалилось, — заметила она, осветив лежащие на полу доски.

— Или что-то сооружали и не закончили, — ответила я и подошла к окну.

За окном темнело ясное усыпанное звездами небо. Я вспомнила, как много раз искала убежища в этом доме, когда на папу накатывало. В основном это случалось летом, когда солнце почти не заходило. Сейчас, в темноте, все казалось другим.

Когда я обернулась, Лу не было.

— Лу! — крикнула я.

Ответа не последовало.

Я вышла в холл, остановилась, закрыла глаза и прислушалась, но услышала только свое взволнованное дыхание.

Когда я огляделась, то увидела ее — Бетти Лагер в красном платье. Танцуя, она приближалась ко мне.

— Что с тобой? — крикнула мне вслед Лу, когда я кубарем скатилась по лестнице. — Я же пошутила!

— Брось, — сердито буркнула я, когда она спустилась и положила руку мне на плечо. Внезапно я почувствовала, что протрезвела.

— Прости, — сказала Лу. — Но в этом платье есть что-то такое. Видишь, как оно на мне сидит?

Она прокрутилась на месте.

— Согласись, что оно чертовски мне идет.

Я сказала, что сидит-то оно, может, и хорошо, но все же это неправильно, что она надела платье Бетти, это неуважение, она должна его снять.

Лу вздохнула и стащила платье через голову.

— И надень свою обычную одежду, — сказала я. — Тут чертовски холодно.

— Все осталось наверху, — ответила Лу.

— Так сходи принеси.

— А ты пойдешь со мной?

Пока Лу переодевалась, я оглядела комнату. На этажерке под скатом крыши стояли фотографии в рамках.

Я включила фонарик на телефоне и стала их рассматривать.

— Боже мой! — прошептала я. — Вот чертовщина!

— Что? — спросила Лу. — Что такое?

— Посмотри сама, — ответила я, протягивая ей фотографию и мобильник. — Видишь, кто это?

— Вижу, — пробормотала Лу.

«Просто свихнуться можно», — подумала я, разглядывая снимок женщины с ребенком на руках на фоне заросшего сада. Похоже, фотография была снята в одно время с той, которую мы нашли в письме «мамы» — и которую она хотела отослать назад, потому что ей было слишком больно на нее смотреть.

Бетти Лагер была ее дочерью, и это значит, что… да, это значит, что женщина-полицейский, с которой я познакомилась в то лето, когда пропала Аннабель… она приходится той бедной женщине внучкой.

— Как она умерла? — спросила Лу. — Что случилось с Бетти Лагер?

Мы подкинули в огонь новых поленьев, и теперь она лежала, положив голову мне на колени, протянув руки к огню.

Я ответила, что точно не знаю — слышала разные версии, от самоубийства до передозировки.

— Разве это не одно и то же? — спросила Лу, повернув ко мне лицо.

— Может быть.

— А дочка? Что сталось с ее девочкой?

— Она уехала из этих мест. Ты чего? — спросила я, заметив, что Лу плачет.

— Все это так ужасно, — всхлипнула Лу. — Просто кошмар какой-то.

Мне показалось так странно — плакать о людях, которых даже никогда не видел. Я не знала, что сказать, просто гладила ее по волосам, пока не догорел огонь в камине и она не заснула.

В доме в Хаммарё не горел свет, но о том, чтобы подождать до завтра, речи быть не могло.

Им открыла Шарлотта Юландер.

— Почему вы приехали в такое время? — спросила она, плотнее запахиваясь в халат.

— Нам нужно поговорить с Густавом, — сказала Чарли.

— Его нет дома, — ответила Шарлотта. — Здесь только я и Фрида. Ее отпустили домой, дали успокоительное, так что я… я здесь с ней, чтобы она не была одна.

— А где Густав? — спросил Грегер, заглядывая через плечо Шарлотты, словно не совсем поверил ее словам.

— Он… они с Давидом поехали искать Беатрис.

— Сейчас?

— Да.

— Вы знаете, куда они поехали?

— Нет, — ответила Шарлотта. — Сказали только, что им надо кое-что проверить.

— А более конкретно не сказали?

Шарлотта покачала головой.

«Странно отправляться на поиски так поздно», — подумала Чарли. Понятно, если бы Беатрис была постарше и могла блуждать одна среди полей и лесов. Но что они надеются найти сейчас?

— Как Фрида? — спросил Грегер.

— Плохо.

— Вы можете разбудить ее?

— Она только что заснула. Думаю, лучше дать ей поспать. Врач сказал, что сон сейчас — самое главное, иначе все может ухудшиться.

Чарли достала телефон и позвонила Густаву. Сразу включился автоответчик. То же самое произошло, когда Грегер попытался дозвониться Давиду.

Чарли попросила его пойти в гостиную и продолжать звонить им. Потом повернулась к Шарлотте.

— Шарлотта, — сказала она. — Нам надо кое-что выяснить с Фридой и Густавом, но, поскольку ни с одним из них сейчас поговорить нельзя, может быть, вы сможете ответить нам на несколько вопросов.

Она увидела, что Шарлотта колеблется.

— Время уходит, — продолжала Чарли. — Где-то там прячут Беатрис. Не предавайте ее.

— Не уверена, что смогу вам помочь, — промямлила Шарлотта.

— Мы получили результаты теста ДНК, — сказала Чарли. — Выяснилось, что Густав и Фрида не являются биологическими родителями Беатрис. Вы знали об этом?

— Это вы должны обсудить с Фридой и Густавом, — ответила Шарлотта.

— Но ведь вы тоже жили в Москве, когда у них появилась Беатрис, не так ли? И тесно общались. Разве вы не обратили внимания, была она тогда беременна или нет?

— Как я уже сказала, я считаю, что об этом вы должны поговорить с Фридой или Густавом.

— Но сейчас это невозможно, — сказала Чарли. — Время работает против нас. Очевидно, тут что-то не сходится — вы все знаете гораздо больше, чем говорите.

Шарлотта не ответила.