До домика оставалось совсем немного. Дорога пошла в гору, потом должен быть поворот, и она увидит калитку. Но перед самым поворотом стояли автомобили и люди. Автомобили были полицейского управления, а люди в форме.

Такси замерло перед натянутой поперек улочки желтой лентой. Лика рассчиталась с шофером, бросилась наружу. И увидела лежащий на боку черный внедорожник с простреленными колесами.

К ней подошел карабинер и сказал:

– Синьорина, я сожалею, но за ленту заходить нельзя.

– Я живу там, – возразила Лика и показала рукой, – вон в том домике с красной крышей.

– Стойте на месте, – приказал карабинер и отошел в сторону.

Полицейский что-то сказал другим, и к ней сразу направились несколько человек в форме. Одного девушка узнала – это был следователь, который беседовал с ней в участке Террачины.

– Добрый вечер, синьорина, – кивнул тот. – А вы-то как тут?

– Она живет в том доме, – подсказал карабинер, к которому уже обращалась Лика.

– Да? – удивился следователь. – Значит, и синьор Александр там живет?

– А что произошло? Объясните же мне!

– Здесь была перестрелка, как вы можете догадаться, – вступил в разговор еще один человек, внимательно ее разглядывая. – Как в чертовом Чикаго.

– Странно, – покачал головой следователь из Террачины, – там, где появляется ваш друг, сразу начинается стрельба и появляются трупы.

Лика почувствовала, что у нее ослабели ноги.

– Кого убили? – Голос у нее понизился до шепота.

– Да там куча трупов – восемь человек. Вон одна машина, как вы видите, а дальше другой внедорожник, а вокруг… Но вам лучше не смотреть туда.

– А мой друг?

– Вы точно знаете, что он был здесь? Мы пока нашли только тех, кто приехал сюда на машинах. А ночевать вам сегодня придется в другом домике – в том замерзнете, он весь в дырах…

– В каких дырах? – не поняла Лика.

– От выстрелов, – объяснили ей. – Все стены прошиты автоматными очередями.

Из-за своих заборов выглядывали люди, на улице тоже собралась приличная толпа. Все с интересом наблюдали и обменивались впечатлениями. Полицейские словно никого не замечали, занимались своими делами. А Лике казалось, что они должны опрашивать свидетелей, записывать показания.

– Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на трупы, – обратился к ней следователь из Террачины. – Возможно, опознаете кого-нибудь из нападавших? При них не было найдено никаких документов, но, возможно, эти люди прибыли из России.

– Нет, только не это! Я не хочу рассматривать мертвых людей! – стала отказываться Лика. – К тому же уверена, что никого из них не знаю.

Она раз за разом пыталась дозвониться до Александра Сергеевича, но его телефон снова был выключен. Возвращаться в офис не хотелось. После того, что произошло, Ларин вряд ли пожелает, чтобы Лика работала в его компании, но там оставались ее вещи. Надо забрать их и отправляться в гостиницу. И снова звонить, разыскивать Александра Сергеевича. Вдруг тот ранен, ему требуется помощь? Значит, она должна быть рядом. Теперь просто обязана быть рядом!

Таксист, который подвозил ее, стоял в толпе зевак и разговаривал с какой-то старушкой в очках с толстыми стеклами. Лика подошла к нему и попросила отвезти ее обратно. Шофер согласился с явной неохотой. Когда сели в машину, водитель сказал, что его собеседница, та старая синьора, все видела и слышала очень хорошо. По ее словам, люди на больших машинах подъехали, вошли через калитку, перелезли через забор и окружили дом, а двое вошли внутрь. В домике все окна были занавешены плотной тканью, следовательно, внутри было темно. Те двое вошли и сразу начали стрелять из автоматов, но их, вероятно, сразу убили, потому что автоматные очереди в домике быстро прекратились. Тогда те, кто оставался во дворе, принялись стрелять по окнам и стенам, а в ответ им начали палить прятавшиеся во дворе. Старушка считает, что нападавших поджидали. Некоторые из них бросились бежать. Прыгнули в свою большую машину, но далеко отъехать не смогли – по машине тоже стали стрелять, и она перевернулась.

– А куда делись те, кто сидел в засаде? – спросила Лика таксиста.

– Увы, – вздохнул водитель, – этого синьора не видела, хотя и наблюдала за всем происходящим из окон своего дома и перебегала от одного к другому, чтобы лучше все разглядеть. Потом пошла за другими очками, а когда вернулась, уже было тихо и никого не было. Тогда пожилая женщина позвонила в полицию.

У дверей офиса тоже стояли полицейские автомобили. Лику не хотели пропускать внутрь, но когда стражи порядка узнали, что она генеральный директор располагающейся в здании корпорации, разрешили войти. Телевизор в холле продолжал работать: на экране как раз шли вечерние новости – диктор сообщал о криминальной перестрелке на Ривьере ди Улиссе, куда уже выехали репортеры, чтобы успеть подготовить репортаж к следующему выпуску новостей.

Охранник сидел за своей стойкой и что-то писал. Увидев Лику, он объяснил:

– Заставили подробно изложить, кто и когда куда выходил. А что я видел? Ничего не знаю: разве что «Лацио» у «Торино» выиграл. Про вас писать что-нибудь?

– Что хочешь, то и пиши, – махнула рукой Лика, подбегая к лестнице, ведущей на второй этаж.

Оставшись один, охранник выключил телевизор, откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.

– Хороший совет, – произнес он, оглянувшись на окно. – Но если я буду писать все, что хочу, не хватит бумаги. И потом, это все равно не сбудется…

На втором этаже стояли полицейские. Лике опять пришлось сказать, что офис принадлежит ей, и тогда ее пропустили в кабинет Ларина.

Его как раз допрашивали. Ларин делал вид, будто не понимает переводчика, и требовал, чтобы вызвали из Рима консула, а из Москвы его адвокатов. Голова его была перевязана довольно неумело. Сквозь бинты проступала кровь.

– Вы можете объяснить, где получили рану на голове? – спросил его переводчик в тот момент, когда Лика зашла в комнату.

Мужчина обращался к Ларину на вполне приличном русском, но бизнесмен ответил на английском, что не понимает, о чем тот говорит.

– Do you speak English? – спросил его переводчик.

– No, I don`t, – невозмутимо ответил Ларин.

– Повторяю вопрос, – настаивал переводчик, снова переходя на русский. – Когда и при каких обстоятельствах вы получили рану на голове?

– Он столкнулся с фрегатом «Бешеный», – объяснила Лика.

Находящиеся в офисе полицейские переглянулись, тогда девушка показала рукой на картину, изображающую заход русского фрегата в гавань Сан-Феличе.

– Я генеральный директор корпорации, в офисе которой вы, синьоры, находитесь. А этот человек – член правления корпорации и мой советник по экономическим вопросам. Сейчас я сделаю официальное заявление, которое прошу занести в протокол.