– Почему я должна выдумывать что-то? Говорить то, чего не было?

– Александр просил меня передать тебе то, что я сейчас сообщила. Я специально для этого приехала и поджидала, когда ты выйдешь.

– А не проще было бы позвонить мне?

– Твои телефонные переговоры могут прослушиваться.

– Не может быть, – помотала головой Лика. – Кому я нужна со своими разговорами? И потом, что за игра в шпионы?

– Ты, может быть, и не нужна, – согласилась Анжела, – а вот Александром усиленно интересуются. Но ты не должна об этом думать. Главное, не перепутай что сказать.

– Я помню: трое или четверо мужчин, не вызывающих симпатию и похожих на уголовников.

– Именно так! – обрадовалась Анжела. – Еще скажи, что тебе показалось, будто твой Александр о чем-то с ними договаривался.

– Почему это он мой? Александр Сергеевич сам по себе, а я… – Лика почувствовала, что краснеет, и поспешила согласиться: – Ладно, как скажешь.

Через некоторое время девушка вернулась в офис. Охранник при ее проявлении что-то спрятал под стойку. Вероятно, бутылку пива, ведь на экране телевизора транслировали футбол. Игроки одной из команд были в голубых футболках.

– Как там «Лацио»? – поинтересовалась Лика.

– Да мне все равно, – ответил парень, – я-то из Неаполя. А у «Лацио» дела обстоят неважно. Это когда за них Муссолини болел, у «Лацио» было все хорошо. А теперь… – Охранник махнул рукой. А потом неожиданно добавил: – У «Наполи», кстати, еще хуже.

Лика заглянула под стойку и увидела там бутылку.

– На прежнем месте разрешали пить пиво в рабочее время? – спросила она.

– Я барменом работал, там нельзя было, – признался охранник и достал из-под стойки бутылку. – Но у меня не пиво, это кола.

Ларин ожидал ее в своем кабинете, развалившись на огромном диване, обитом белой кожей. Когда Лика вошла, олигарх привстал немного и показал на картину, которая уже висела на стене.

– Поглядите, какая прелесть! На аукционе купил. Не сам, конечно, а мой агент. Я попросил что-нибудь из академической живописи на итальянскую тему. Типа Брюллова. А мне еще лучше подобрали. Художник Щедрин, картина называется весьма символично – «Прибытие фрегата «Бешеный» в гавань Сан-Феличе». Посмотрите, каким был раньше город.

Лика подошла к полотну и стала рассматривать. Ларин тихо подкрался и встал за спиной. Почти вплотную.

– Здорово, словно с натуры писал, – шепнул босс.

– Так и было, – подтвердила Лика, пытаясь сдвинуться немного вперед. – Сильвестр Щедрин жил неподалеку, в Неаполе, а умер в Сорренто.

Она не оборачивалась, но ей показалось, что мужчина придвинулся к ней еще ближе. До нее донесся легкий запах алкоголя, коньяка или виски, что немного встревожило. Девушка отошла от картины, посмотрела на босса.

– Когда будут транслировать интервью?

– Увы, – развел руками Ларин, – вы опоздали, закончилось минут пять или семь назад. Все было классно: мы смотрелись рядом весьма привлекательно, можно сказать, шикарно. Даже я. – Босс улыбнулся и показал жестом на стол. – Присаживайтесь и поговорим о дальнейших действиях.

Только сейчас Лика заметила на столе вазу с фруктами, тарелочки с закусками, а посередине бутылку коньяка. Ларин подвинул кресло и повторил:

– Присаживайтесь. Сейчас поднимем по рюмочке за новое дело, а то мы даже не отметили такое важное событие.

Она села и указала глазами на спиртное:

– В этом деле я вам не партнер – совсем не пью.

– А никто и не предлагает вам напиваться. По обычаю положено. Даже когда новый корабль на воду спускают, обязательно бутылку о борт разбивают. – Ларин, вероятно, тут же вспомнил о приобретенной картине и показал на нее: – И о тот фрегат наверняка тоже разбили. Может быть, даже и не одну.

– Поэтому у него такое имя?

– Какое? – не понял босс. – А, «Бешеный»… Ха-ха-ха! Хорошая шутка! Вы мне все больше и больше нравитесь. Короче, я вам наливаю. Хотите, чтобы фирма процветала, выпейте, нет – можете не пить, но я на вас обижусь.

– Ладно, согласна. Только немного.

– Разумеется, – кивнул Ларин. Взял в руки бутылку. – Хороший коньяк. Пьер Круазе Анне Гранд Шампань. Уж не знаю, сколько лет выдержки, но виноград урожая тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Стоит такая бутылочка больше автомобиля российской марки. Специально для такого дня берег.

Он наполнил два бокальчика, Лике показалось, что ей налил чуть больше.

– Сразу не глотайте, – посоветовал босс. – А сначала я произнесу тост.

Бутылка была уже открытой и неполной – судя по всему, Ларин начал праздновать один.

– Дорогая Александра Сергеевна, первый тост я хочу поднять не за это предприятие… бог с ним, у меня таких много… а за вас, равной которой нет на всем белом свете. Я прожил не слишком долгую, может быть, но насыщенную событиями жизнь и даже не знал, что на свете есть такое счастье, как вы. Так выпьем за вашу красоту, ваш ум и деловую хватку.

– А я выпью за вас, – ответила Лика, слегка смущенная.

– Нет, нет! – попытался остановить ее мужчина. – За меня выпьете в другой раз. Коньяка хватит, не беспокойтесь.

Лика поднесла коньяк ко рту и сделала небольшой глоток. Губы слегка обожгло. Хотела поставить бокал на стол, но Ларин не дал ей этого сделать.

– Что ж вы мой тост не уважаете? – почти закричал он. – До дна, милая Александра Сергеевна!

Пришлось выполнять, а потом спешно закусывать. И тут же Ларин снова наполнил бокальчик:

– А теперь вы скажите про меня что-нибудь.

Лика поняла, что отказаться не получится, и произнесла дежурную здравицу. Затем выпила следом за боссом, но на сей раз не всю порцию. Ларин раскраснелся и пытался подвинуть свое кресло поближе к ней, отвлекая разговорами о деле, о фирме, о планах на будущее. Лика чувствовала, что коньяк слегка ударил ей в голову, и потому старалась быть бдительной. Но ее кресло не хотело откатываться в сторону, словно было прибито к мраморной плитке пола.

– Нас ждут великие дела! – разглагольствовал босс. – Сегодняшнее интервью только начало… Мне, кстати, уже позвонили и спросили… пардон, сказали, что мы очень хорошо смотримся рядом. Люди из первой десятки, кстати, звонили. Спросили, разумеется, кто это рядом со мной. А я ответил… Нет, не буду повторять, чтобы моими восторженными эпитетами не ввести вас в смущение. Но вы поразили всех…

«Кто ему мог звонить? – удивилась Лика. – Какая еще десятка? Кто смотрит итальянский биржевой канал? Может, врет? Точно врет! А зачем?»

Тут ей стало смешно. Так смешно, что она и правда рассмеялась. Но тут же извинилась:

– Простите… Сегодня такое настроение хорошее.