Утром на седьмой день я заметила Романа, который медленно шел к нашей усадьбе. И не по улице, а огородами, как нашкодивший кот. Сердце в моей груди затрепетало, и белый свет поплыл перед глазами. Мелькнула мысль: «Сейчас все решится». Я не знала, с какими намерениями он приехал, поэтому огляделась: нет ли поблизости детей. С каждым его шагом во мне росло ощущение, что я вот-вот провалюсь под землю.

– Добрый день, – проговорил Роман, подойдя ближе.

– Привет, – мне показалось, что я произнесла это слово вслух, но во рту пересохло, язык прилип к гортани, и я только пробормотала что-то неразборчивое.

– Марийка, нам нужно поговорить.

– Говори, я слушаю.

– Я очень виноват перед тобой.

– …

– Я не собирался передавать эту записку, и тем более идти на свидание.

– …

– Это было помрачение сознания, какое-то затмение… Она мне действительно казалась привлекательной.

– …

– Это было какое-то испытание нашей любви.

– Нашей? Любви?

– У меня была пелена на глазах.

– А сейчас ты прозрел?

– Представь себе, да! Только теперь я понял, как вы все мне нужны! Веришь ли, у меня такое чувство, будто я лишился не только рук и ног, но и головы. Простите меня. Возвращайтесь домой!

– Не могу, – с трудом выдохнула я. Спазмы так сдавливали горло, что я задыхалась.

– Почему?

– Потому что там… Дома… В нашем доме была она!

– Нет! Этого вообще не могло быть! Наш дом – святое место. Он согрет только нашим теплом и голосами наших детей, поэтому посторонним туда дороги нет.

– Но ведь ты побежал к ней, чтобы встретиться у реки.

– Я никуда не бегал, а действительно пошел в сельсовет. Можешь спросить об этом председателя: он подтвердит.

– Не бегал?

– Нет.

– Поклянись самым дорогим на свете.

– Клянусь нашей любовью и детьми!

Его светлые лучистые глаза не лгали. Я читала в них раскаяние и надежду. Смотрела в них и не знала, что сказать.

– И почему люди такие близорукие?.. – проговорила я тихо, но не успела продолжить. Должно быть, кто-то из детей увидел Романа в окно – двери распахнулись настежь, и все четверо выпорхнули из хаты, как птенцы из гнезда, и с криками: «Папа! Папочка!» облепили Романа со всех сторон.

Я пошла в дом.

Существуют ли правила для любви? Уверена, что нет. Любовь неистова, беспутна, неразумна и не терпит шаблонов. А я – отчаянная мечтательница, романтик, сумасбродка и вообще ненормальная, потому считаю смыслом жизни только любовь. В любви нас рождает мать, в ней мы продолжаем жить, рождая собственных детей, и весь мир держится только любовью. И с любовью я впускаю в свою душу и шум осеннего дождя, и капризные дни предзимья, и легкий запах дров, потрескивающих в плите, и суматоху детей, соскучившихся по родному дому. Мои чувства и восприятие мира необычайно обострились после ссоры с Романом. Я как бы заново увидела самые обыденные вещи. И каждая мелочь в нашем доме стала мне в радость, каждый день – счастливым только потому, что он наступил.

Я вернулась, сказав Роману, что со временем смогу простить ему увлечение другой женщиной, но забыть этого не смогу никогда. В то же время из этой неприятной истории я извлекла урок: научилась ловить искорки солнца…

Наверно, это плохо – радоваться чужим неудачам, но у меня отлегло от души, когда после окончания второй учебной четверти Галина Петровна написала заявление об увольнении. Причиной ее отъезда из села стало то, что она изменила своему мужу. И это были не сплетни: тот поймал ее на горячем, поставил синяк под глазом вместо штампа в паспорте о разводе и выгнал из дома. Меня подмывало уколоть этим Романа, но я вспомнила наши разговоры с отцом, с Валей – и сдержалась. И заметила, что Роман благодарен мне за это. Сама же я почувствовала себя не только верной, но и мудрой женой.

Весной этого года аисты облюбовали для гнездовья столб линии электропередачи прямо у нашего забора. Сколько же было радости у детей, когда эти большие красивые птицы после нескольких дней изучения окрестностей принялись строить гнездо! Они то и дело прибегали ко мне с сияющими глазами и сообщали:

– Папа-аист во-от такущую ветку притащил! И как только он смог удержать ее в клюве?

– Они вдвоем носят ветки!

– Уже видно, какое будет гнездо! Оно большое!

Я рассказала им, что аисты не селятся там, где живут плохие люди, хотя и сама не знала – это просто поверье, или птицы действительно чувствуют, как к ним относятся.

– А еще аисты приносят семье счастье, – серьезно добавила Даринка.

– И малышей, – вставил Миша и покраснел, а девочки многозначительно захихикали.

Аистов дети назвали Папа и Мама и стали с нетерпением ждать, когда у них появятся птенцы. Настоящая драма разыгралась на нашем подворье, когда аисты выбросили из гнезда одно яйцо, и оно разбилось.

– Бедный птенчик, – шмыгал носом Андрейка. – Они его убили…

– Во-первых, это еще не птенчик, а всего лишь яйцо, – успокоила я сына. – А во-вторых, аисты всегда оставляют в гнезде только четное количество яиц.

– Значит, они умеют считать?

– Так им подсказывает природа, – сказала я. Мне и самой было любопытно, каким образом аисты определяют количество яиц.

Когда на свет появилась пара аистят, дети пришли в такое воодушевление, будто в нашей семье родился еще один ребенок. После долгих споров и крика до хрипоты, дети назвали маленьких аистов Оля и Коля. Я даже не стала спрашивать, почему они решили, что это мальчик и девочка. С тех пор летними вечерами мы усаживались на скамье на подворье и подолгу наблюдали за птичьим семейством. Папа и Мама, к великой радости детей, оказались заботливыми родителями. Они без конца таскали птенцам лягушек, рыб и даже ужей. Но особенно интересно было следить за тем, как Папа поит их водой из собственного клюва. Иногда аисты усаживались на трубу на нашей крыше.

– Как хорошо, что они не построили гнездо на трубе, – однажды сказал Андрейка. – Они же не знают, что оттуда может пойти дым.

– Они не глупые, – с серьезным видом добавил Миша.

Мне всегда нравились эти благородные и величественные птицы. Я просыпалась раньше всех в доме и выходила на крыльцо. Розовое солнце важно выплывало из-за горизонта. Аист распахивал крылья и на фоне восходящего солнца становился похож на какое-то сказочное существо, которое взмахами широких крыльев направляет первые робкие лучики к нашей усадьбе.