– Ах да, точно. Я так понял, наш язык ему неведом?

– Не важно! Была команда – «Встать на колени!» Что не ясно?!

– Так вот, пусть твой представитель загнивающей срантисофурийской расы катится на свою планету, к своей жене-великанше, к своим деткам-переросткам и там их ставит на колени.

– Я же тебя предупреждал! Что, жить надоело или, может, друзьям твоим надоело?!

Все встали на колени, склонив голову. А после того как Давид дернул меня за штанину, осуждающе посмотрел и постучал кулаком себя по голове, встал и я. Хотя все они бросали такие взгляды в мою сторону, даже Натали, на что я был вынужден заявить:

– Что?! Он же все равно по-нашему ни бельмеса не понимает!

Теперь на меня поглядывали как на ненормального.

Очкарик расплылся в улыбке, подошел поближе к долговязому и, показывая на нас пальцем, начал издавать непонятные буквосочетания, что-то вроде:

– Яп-юп-ел-аррр…

Продолжая нас изучать, существо вдруг прищурилось и облизало уста длинным языком, раздваивающимся на конце. Очкарик снова принялся демонстрировать свои успехи в изучении инопланетного языка, и небезуспешно. Здоровенная голова резко повернулась к нему и рыкающим голосом, сопровождающимся посвистыванием, причмокиванием и шипением, заговорила на том же языке.

На лице очкарика вновь отобразилась заискивающая улыбка, а это означало, что пришелец был доволен. Пообщавшись еще с полминуты, долговязый удалился обратно на корабль, а недочеловек обратился к нам:

– Поздравляю, ваши кандидатуры утверждены! Представителю очень понравились крепкие мужчины и…

– Мы что, девицы какие-то, чтобы кому-то нравиться?! – перебил Кирилл.

– Если надо будет, то и девицами станете! Вы – рабсила! Вы – ничтожество! Вы – никто! Ясно тебе?! Всем ясно?! И если хотите выжить, то помните об этом!

– Ага, обязательно! Что-что, а вот рожу твою я уж точно никогда не забуду! – опередил я Кирилла.

– Ох, сколько я таких героев повидал, если бы ты только знал. Чем мне только не угрожали. И на куски порезать, и сжечь на медленном огне, и даже сексуально надругаться. Но, как видишь, до сих пор целехонек хожу, наслаждаюсь жизнью и очень важный пост занимаю.

– Не знаю, не знаю. Судя по твоим, мягко говоря, больным выходкам, над тобой таки надругались. Причем в самой жесткой и извращенной форме, – скривившись, я с наигранным сочувствием покачал головой.

– Можешь язвить сколько угодно, только от этого твоя участь легче не станет. Эх, а она у тебя такая, что и злейшему врагу не пожелаешь. Ад Данте отдыхает. Зато бабенкам вашим, возможно, повезет больше.

– То есть?

– Представителю они пришлись по вкусу. Он оценил их внешние данные и, может быть, позволит им у себя прислуживать. Тем более что эти места на данный момент вакантны. Бестолковые молодые бабы, которые были до этого, казнены за непослушание.

Дарья неплохо держалась все это время, но сейчас вдруг расплакалась. Я решил промолчать, понимая, что мои слова ее вряд ли утешат. И не только мои. Тут любые слова бессильны, от кого бы они ни исходили. Кирилл это тоже понимал, поэтому вместо бесполезных слов просто взял ее за руку.

Моей невозмутимой докторше утешение не требовалось. Она оставалась хладнокровной. Но я все равно поменялся местами с Давидом, чтобы чмокнуть ее в щеку и, последовав примеру Кирилла, взять за руку.

– Повезет, говоришь? Да чтоб тебе так везло! А может, ты сам к нему в служанки наймешься или даже замуж за него выйдешь?

– Не понимаю, к чему эти…

– А к тому, что пусть твой представитель хваленый к нашим девочкам свои щупальца не протягивает, иначе повыдергиваем!

– Вот как? – ухмыльнулся тот. – Что ж, не стану отговаривать.

– Где ты так лихо научился на их языке шпрехать? – поинтересовался Давид.

– О, я много языков знаю. Земные, например, все. Хотя, как ты уже успел подметить, не только земные.

– Как это все?

– Все – значит все.

– Это что, инопланетные технологии какие-то?

– Скоро узнаешь. И тоже научишься.

– Про остальных наших товарищей что-нибудь знаешь?

– О ком ты?

– Громов, слышал такую фамилию? У него лицо обожжено и глаза нет, твои повелители лично постарались.

Инга. Женщина, которую трудно не заметить. Специфическая внешность, мощное телосложение, красные волосы. Высокий седой мужчина с…

– Понял, понял, можешь не продолжать. Нет их больше.

– Как нет?

– Элементарно, расчленили их и выпотрошили. Не мне же вам рассказывать, как это происходит. Вы и так уже все знаете, все видели. Короче, послужили они благородной цели.

– Ах ты, выродок! – выпалил Давид и смахнул выкатившуюся слезу.

У меня тоже на глаза наворачивались слезы и тоже было что крикнуть, но мое внимание перехватил другой объект.

Лифт опустился, а это означало, что нам пора на борт. Очкарик приказал воякам сопроводить нас, и те сделали это, как умели. Не церемонясь. С применением силы. В общем, как обычно – толкая прикладами в спину.

Миссия была выполнена, и очкарик стоял довольный. Ох, как же меня это бесило! Нет, я не мог просто так улететь и не оставить ему на прощание какой-нибудь сувенир. Воспитан по другому, уж извините. Поэтому и подозвал его к себе, заинтересовав тем, что я не прочь поделиться очень ценной информацией о Шакалове.

Он повелся. Как миленький подбежал. Даже ушко мне подставил по моей же просьбе. И я с такой силой вцепился в ухо зубами и стал грызть, что половина его в моих зубах так и осталась. Лифт начал подниматься, а очкарик, схватившись за кровоточащий огрызок, упал на колени и взвыл, как несчастные подопытные в камере пыток.

Пусть меня называют кем угодно: садистом, извращенцем, жестоким ухооткусывателем – мне все равно! Я упивался его страданиями! Я наслаждался! Я смаковал! Вопли очкарика для моих ушей звучали как соловьиное пение и, судя по ликованию в лифте, не только для моих.

Бросив ему кусок его же плоти, я закричал:

– Жди меня, гнида! Я приду за тобой! И ухом ты уже не отделаешься!

– Ой, гномик! – вскрикнула Дашка.

На борту нас встретило существо анатомически подобное человеку, предположительно мужского пола. Ручки, ножки, ушки, носик, ротик – все как у людей, кроме цвета и свойств кожи. Она у него была темно-зеленая, но при прикосновении становилась куда светлее. Стоило существу потереть ладошкой лоб и нос, как в этих местах образовывались салатные пятна. Выглядело это, конечно, странновато, но не отталкивающе, скорее забавно.

При росте чуть больше метра он был весьма неплохо сложен. Я бы даже сказал, впечатляюще. Массивные бедра, плечи, спина, отлично гармонирующие друг с другом, могли бы привести в восторг судей на соревнованиях по культуризму. Чего только бицепсы стоили, выпирающие настолько, что, казалось, того и гляди прорвут рукава комбинезона. Кстати о комбинезоне: цвет его был почти такой же, как кожа коротышки.