Разве мы не видели, разве не чувствовали, что жестокость впреступлении нравится Природе, коль скоро только таким путем она регулируетколичество наслаждения, которое доставляет нам преступление. Чем оно ужаснее,тем больше им наслаждаешься; чем оно чернее и отвратительнее, тем больше насвозбуждает. Вот так непостижимая Природа требует порочности, гнусности,жестокости в поступках, к которым нас подталкивает; она хочет, чтобы мыукрасили их всеми теми атрибутами, которыми она сопровождает великие бедствия иэпидемии, поэтому оставьте все сомнения, презрите нелепые законы человечности иидиотские установления, которые сковывают нас, и бесстрашно творите то, к чемузовет вас священный голос Природы, зная, что он всегда противоречит абсурднымпринципам человеческой морали и гнусной цивилизации. Неужели вы полагаете,будто цивилизация или мораль сделали людей лучше? Отнюдь: и та и другая толькоиспортили человека, подавили в нем зов Природы, который делал его свободным ижестоким; отчужденный от нее, весь род человеческий погрузился в болоторазложения, его врожденная жестокость превратилась в подлую хитрость, и отэтого зло, которое творит человек, сделалось еще опаснее для его собратьев.Коль скоро должен он творить его, коль скоро оно необходимо и угодно Природе,дайте человеку эту возможность, дайте ему право поступать так, как ему большенравится, и пусть он предпочтет жестокость подлости, ибо в этом большеестественности и, если угодно, благородства.

Я не устану повторять: никогда ни один умный народ невозводил убийство в категорию преступлений, ведь чтобы признать егопреступлением, в нем должен присутствовать факт разрушения, чего на самом деленет, как мы уже убедились. Кроме того, убийство — это не более, чем изменениеформы, которое не приводит к нарушению ни закона трех царств, ни законаПрироды, но напротив того, служит им[48]. Так разве можнонаказывать человека за то, что он несколько преждевременно разлагает насоставные части кусочек материи, который, в сущности, для того и предназначен икоторый из тех же самых элементов образует новые соединения: чем скорее выубьете муху, тем скорее появится на свете какой-нибудь турецкий паша, а еслипощадите таракана, одним архиепископом на земле будет меньше. Следовательно,нет ничего дурного или злодейского в том, чтобы разложить на элементычью-нибудь плоть и получить средство для создания тысячи насекомых за счетпролития крови в более крупном животном, именуемом человеком.

Короче говоря, убийца — такое же естественное явление, каквойна, голод или холера; это — средство, которое имеет в своем распоряженииПрирода и которое ничем не хуже других враждебных нам сил. Таким образом, когдакто-то осмеливается заявлять, что убийца оскорбляет Природу, я считаю это такойже нелепостью, как, скажем, утверждать, что холера, голод или война оскорбляютПрироду или совершают преступление, ибо разницы здесь я не вижу. Но мы же неможем выпороть или сжечь, или заклеймить каленым железом, или повесить нихолеру, ни голод, между тем как это можно сделать с человеком: именно поэтомуего признают виновным. Вообще сплошь и рядом мы видим, что вина определяется несерьезностью проступка, а степенью уязвимости преступника, вот почему богатствои высокое положение всегда правы, а нищета всегда оказывается виновной.

Что же касается до жестокости, ведущей к убийству, можно суверенностью сказать, что это одна из самых естественных наклонностей человека,к тому же одна из самых усладительных и приятных, которые он получил отПрироды; жестокость в человеке — не что иное, как выражение его желанияпроявить свою силу. Она сквозит во всех его делах и словах, во всем его образежизни; порою она маскируется воспитанием, но очень быстро эта маска спадает, итогда она проявляется с новой силой в самых разных формах. Сильный трепет,который мы ощущаем при мысли о жестоком преступлении и во время его свершения,является убедительнейшим доказательством того, что мы рождены служить слепымиорудиями законов трех царств и промысла Природы и что, как только отдаемсясвоему порыву, сладострастие проникает в наш организм через все поры.

Поэтому надобно награждать убийцу, а не наказывать:запомните, что ни одно преступление на свете не требует такой силы и энергии,такого мужества и ума, как великое дело убийства. Существуют тысячи ситуаций,когда умному правительству следовало бы использовать только наемных убийц… Тот,кто знает, как подавить вопли своей совести и играючи обращаться с чужойжизнью, уже готов к самым великим деяниям. Одному небу известно, сколько в мирелюдей, которые добровольно становятся преступниками просто потому, чтонедальновидное правительство игнорирует их дар и не употребляет его в дело; врезультате несчастные погибают, на колесе за поступки, которые могли быпринести им почет и уважение. Все эти Александры Великие, все эти маршалы — иТюренн и Саксонский[49] и прочие — могли бы сделатьсяразбойниками с большой дороги, если бы высокое происхождение и улыбка фортуныне устелили им лаврами путь к славе. И, конечно же, все эти Картуши, Мандрены иДерю[50] стали бы великими людьми, если бы правительство знало,как использовать их талант.

Это же верх самой вопиющей несправедливости! Существуетмножество хищных зверей — лев, волк, тигр, — которые живут толькоубийством и не признают никаких законов, кроме своих собственных; в то же времяв мире встречаются и другие животные, которые занимаются таким же делом,удовлетворяя не голод, а другую страсть, и их называют преступниками!

Мы часто жалуемся на тех или иных диких зверей, которыекажутся нам опасными или приносят нам вред, но мы со вздохом приговариваем, исходяиз здравого смысла: «Да, это ужасное и опасное создание, но оно полезное:Природа ничего не создает без надобности, возможно, этот зверь вдыхает какой-товоздух, который в противном случае мог отравить нас, или поедает насекомых,представляющих для нас еще большую угрозу». Давайте же рассуждать так же здравои в отношении других животных и видеть в убийстве только руку, направляемуюнепреложными законами, руку, которая служит Природе и через преступления,какими бы чудовищными их ни считали, действует ради каких-то неизвестных намцелей или же предотвращает несчастья, в тысячу раз более ужасные, нежели те,что она творит.