Хети собрал сухих веток и сложил их для костра. Очистив от коры тщательно выбранную палку, сухую и ровную, он собрал в кучку сухие листья, опустил на них палку и стал быстро тереть ее меж ладоней. От листьев поднялся легкий дымок, скоро ставший огнем. Хети подбросил в огонь еще сухих листьев, а когда он разгорелся сильнее, аккуратно перенес его на кострище, которому предстояло стать алтарем. Притихший Кеназ с восхищением наблюдал за происходящим. Когда пламя поднялось высоко, Хети окружил кострище камнями, привязал змею к толстой, только что сорванной ветке и стал ее жарить.

И только теперь Кеназ осмелился задать Хети вопрос:

— Тебе и правда не больно?

— Я здоров, как и раньше. Смотри, следов от укуса на коже почти не видно. Я удалил яд до того, как он успел смешаться с кровью.

Кеназ упал на колени с криком:

— Тогда ты бог, Повелитель змей! Однажды я видел, как одного из наших укусила змея. Его нога тут же распухла, а из раны потекла коричневая жижа. Он кричал и кусал себя, так ему было больно, его тело сотрясали судороги, а потом оно вдруг застыло. Ночь еще не настала, а он был мертв. А твое тело в порядке, и ты не мучаешься от боли…

— Но ведь я ее не чувствую. Плохо, что я двигался недостаточно быстро, змея не должна была успеть меня укусить.

Когда змея изжарилась, Хети снял с нее обгоревшую кожу и поднял ее к небу, обратив лицо к вершине горы. Он просил бога принять этот дар, обращаясь к нему то на языке ааму, то по-египетски, чтобы божество поняло его слова. Потом он бросил кожу в огонь и пообещал божеству в подарок ее внутренности и кости. Затем он пригласил Кеназа отведать змеиного мяса. Кеназ был голоден, да и тот, кого он звал Повелителем змей, уплетал свою долю с завидным аппетитом, поэтому он решился последовать примеру Хети и скоро признал, что змеиное мясо — довольно вкусное кушанье…

После этой легкой трапезы, которая многим покажется не слишком полезной для желудка (а наши путешественники, надо сказать, были рады и ей, потому что голод давно давал о себе знать), Хети предложил Кеназу идти дальше.

Они проделали большой путь, огибая вершину с восточной стороны, и вскоре увидели внизу местность, более богатую растительностью, чем та, которую они недавно покинули. Вдалеке, в северном направлении, у подножия горы они увидели пальмовую рощу, которая, скорее всего, была частью оазиса.

Солнце опускалось за горизонт.

— Давай поторопимся, — сказал Хети Кеназу. — Мы сможем добраться до оазиса до наступления ночи.

— Лучше дождемся темноты, — не согласился Кеназ. — Если там остановились враждебно настроенные бедуины, они нас не увидят. Вечером они обязательно станут готовить пищу и разожгут костры, которые будут видны издалека.

Хети согласился, что так будет лучше, и замедлил шаг. Когда настала ночь, они были уже у подножия горы. Подходили к оазису они очень осторожно, так как исмаилиты могли обогнуть гору и теперь поджидать их в этом оазисе.

Полная луна светила в небе, когда наши путешественники подошли к уступу горы, нависавшему над оазисом. Внизу, под ними, северный ветер раскачивал густые кроны финиковых пальм. В темноте среди деревьев трепетали желтые точки костров. Когда Хети и Кеназ стали спускаться к оазису, до них долетели неразличимые пока звуки голосов.

— Кажется, они кого-то зовут, в их голосах тревога… — прошептал Кеназ, боясь, что его тоже услышат.

— А мне кажется, они поют, — не согласился Хети, — и поют под аккомпанемент флейты, а может, и тамбуринов…

Они остановились и прислушались.

— Как думаешь, это исмаилиты, которые обошли гору?

Кеназ положил руку Хети на плечо.

— Тише, слушай… Мне кажется, я слышу женские голоса. Нет, это не могут быть исмаилиты, которых мы видели утром. Они бы не успели прийти сюда. И с ними не было женщин.

— Давай подойдем ближе и посмотрим.

— Ты прав, мы должны быть осторожны. Но мне кажется, это шасу.

Подойдя к первым пальмам, обрамлявшим оазис, среди деревьев они увидели маленькое поселение — шатры из бараньих шкур и сложенные из камней и покрытые пальмовыми стволами хижины. Перед самым большим домом они увидели сидящих на земле мужчин, рядом с которыми танцевали женщины с тамбуринами. Тут же были и дети. Они хлопали в ладоши и кричали от радости, а взрослые пели и играли на флейтах.

— У этих людей праздник, — сказал Кеназ. — И это шасу. Мы можем выйти к ним, ничего не опасаясь. Я уверен, что нам окажут гостеприимство.

Кеназ оказался прав: стоило им выйти их темноты, как один из мужчин встал и подошел к ним со словами приветствия и пожелания всяческих благ.

— Добро пожаловать! — сказал он, поднося руку сначала ко лбу, а потом к сердцу.

— Мы путешественники, — пояснил Кеназ, поприветствовав незнакомца. — Мы пришли к вам с дружескими намерениями.

— Я вижу, вижу. Меня зовут Малкилим. Я глава этого племени, а вы, похоже, тоже шасу. У твоего спутника на груди ожерелье нашей богини, — ожерелье Анат, властительницы этой пустыни. И Яху даровал вам свою милость, раз вы спустились с горы, которую он избрал своим домом. Он разрешил вам пройти по горе, значит, вы его не рассердили.

— Да, мы поднялись на гору и спустились вниз, принеся в дар богу шкуру змеи. Ему понравился наш подарок, поэтому он направил нас к оазису, — сказал ему Хети.

— Приглашаем вас на наш праздник. Сегодня мы чествуем Анат, владычицу диких зверей, повелительницу неба. По ее велению звери и люди соединяются в пары, самцы и самки, мужчины и женщины. Благодаря ей рождается новая жизнь, множатся животные, растения и люди, для нее звезды радостно танцуют в небе, в ее честь ярко светит луна.

Вслед за гостеприимным хозяином наши герои подошли ближе к поющим и танцующим. Мужчины сидели на пальмовых циновках, и только один восседал на деревянном стуле с высокой спинкой.

— Хочу познакомить вас со слугой Анат и Яху. Его зовут Акан, но после того, как он стал жрецом этого храма, мы зовем его Йитро. Этим именем мы называем всех жрецов, которые служат нашим богам.

Хети и Кеназ назвали свои имена, потом, прижав руку к груди и склонив голову, поприветствовали Йитро. Жрец вернул им приветствие и многократно повторил:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать к нам! Добро пожаловать на праздник Анат! Да будет к вам милостив Яху, повелитель этой горы!

Малкилим предложил гостям сесть подле жреца, сам устроился рядом. Как только они расселись на толстых циновках, подошли две девушки с кувшинами в руках. Они поздоровались с гостями и предложили им помыть руки. Как только девушки удалились, подошли следующие. Их тоже было двое: одна несла кувшин, вторая — две глиняных чаши. Хети и Кеназ получили по чаше, и первая девушка наполнили их пальмовым вином. Потом прелестницы ушли, на прощание одарив гостей улыбками. Скоро вернулись первые две. На этот раз они поставили перед гостями плетеные из пальмовых листьев блюда с лепешками, финиками и ароматным жареным мясом. Пожелав гостям приятного аппетита и хорошего настроения, которое обрадовало бы Анат, богиню веселья и опьянения, они удалились.