— Привет тебе, о шмырг! — вылетели из леса фьоры. — О! Падоцки! О! Зубоцистки! Хрусть-хрусть! Ням-ням!

— Дурдом! — заявила я, рассматривая дивную картину побоища. Мужчины с мечами стояли молча, а одна женщина и крокодильчики неимоверно, быстро управлялись с нашествием. М-дя-а-а…

Вскоре наступило дивное время собирать дрова, поскольку Ар'Инна потеряла всяческое терпение и теперь ломала расчебуков с «Ух, хорошо пошло!» через колено, а фьоры заготавливали запас лучины. Примерно через полчаса мы имели большой костер…

— Что это было? — озадачился Болик. — Это кто?

— Привет вам, о эльфы! — пропела я, давая обоим братцам легкие подзатыльники. — Это моя няня!

— Да ты что! — поразился в самое сердце Лелик. — Я так всегда и думал — ты не выросла! — Окинул меня взглядом и добавил: — В некоторых местах…

Пока я раздумывала — наступить на ногу или уничтожить словесно, к нам подлетел крокодильчик и закружился рядом.

— Привет тебе… — завела я шарманку.

— Да дадно, — благодушно махнул лапкой фьор. — Тут все свои! И так уже с приветами!

— Я — нет! — гордо отказался Болик.

— Привет тебе, о гдупый эдьф! — пропели мы с фьором и хлопнули друг друга по ладошкам.

— Нужно срочно отсюда уходить! — отмер Лад. — По-моему, сюда идет боевое подкрепление…

— Нам уже хватит! — согласилась няня. — Можно, конечно, заготовить про запас, но ведь разворуют…

— Их слишком много! — отрапортовал чертик, не прекращая прислушиваться. — Нужно идти сейчас!

— Поздно! — похлопал себя по пузику второй подлетевший фьор. — Вы окружены!

— Дитё голодное останется! — опечалилась шмырг. — Столько работы — и все насмарку! Досадно… вместо приготовления пищи погребальный костер этой нечисти получился!

— Вы бы лучше о душе подумали! — сообщил ей Лелик.

— О чьей? — удивилась няня, успевая помешивать в котелке, который она выудила буквально из воздуха. Или вытрясла из эльфов? Я, честно говоря, не видела.

— О своей, — пояснил Болик. — Сейчас нас будут есть!

— Кто сказал? — спокойно спросила няня.

— Так расчебуки же! — тоже удивился такой твердолобости блондин.

— И что?! — Няня посолила варево.

— Они все едят, — пустился в объяснения белокурый эльф.

— Я в курсе этих ложных сведений! — заявила няня, стаскивая с огня как-то очень быстро приготовившуюся похлебку. Попробовала на вкус, зажмурилась и спросила меня: — Дитятко, кто тут тебе нужен?

— Да все, собственно, — растерянно огляделась я.

— Даже этот, недееспособный?.. — неуважительно ткнула Ар'Инна ложкой в Магриэля.

— Этот особенно, — улыбнулась я с немалым внутренним злорадством. — Он мне денег должен.

— Уважительная причина, — согласилась няня. — И чего тогда валяется? Почему не работает?

— Перетрудился! — надула я губы. — На заслуженном отдыхе мужчина!

— ЧТО?!! — заорал Лад, стягивая через голову тунику с длинным рукавом и в растерянности вытирая руки о темную майку. Под туникой скрывалось поджарое, почти юношеское тело в темно-синих полусвободных парусиновых штанах. Тунику он повязал себе на пояс, как пиратский платок. — Когда он успел?

— Отдохнуть? — наивно удивилась я.

— Устать! — вызверился чертенок.

— Бесноватый! — заявила Ар'Инна. — И внутренне — тоже! Его берем?

— Берем! — кивнула я. — Он мне важные сведения должен и не говорит. А куда?..

— Подальше отсюда, — сообщила няня и дунула на нас, щелкнув пальцами.

— Мне не нафо! — Это были последние слова Къяффу…

Мир покачнулся, мигнул и сменил картинку. Мы базировались в устье широкой реки, впадающей в море. Или океана, что в данном случае мне лично глубоко без разницы. Синее-пресинее небо, серо-стальное море с барашками волн, белый песок. Вдали черной громадой высился обширный горный массив. Без ледников, но пики гор были серо-черные, острые и угрюмые. Если бы я была геологом, наверное, многое могла бы о них с первого же взгляда рассказать, а так на основе уроков географии могу сказать только одно — это довольно свежие скальные образования, так называемые «молодые» горы.

Чудеса. Все прелести в одном месте. Песчаное побережье с пальмами и кактусами. Поляна. Тропический лес с лианами и краешком мангровых зарослей. С одной стороны — речной участок, с другой — бескрайний океан. Правда, в отличие от берега речки, морской пляж усеян острыми каменными осколками и крупными валунами обветрившейся породы. Кажется, еще не так давно тут была суша, а потом по какой-то причине ее сожрал океан. Мало верится, что за десяток-другой лет море не обточило бы все эти обломки до состояния гладкой гальки.

Было жарко. Речной пляж звал на отдых, дальний морской внушал опаску. Да и чего там делать с моей обувью? И еще неизвестно, что там под водой. Если острые камни — то, говорят, в южных странах ссадины на ногах очень плохо заживают.

— Это уже Мексика или рай для критика? — вырвалось у меня после обозрения странных окрестностей.

— Крытика? — переспросил Болик, смешно коверкая слово. — Кто это?

— Это существо, жрущее кактусы в больших количествах, предварительно полив их горючими слезами, — пояснила я.

— И чего реветь? — удивился Лелик, недоуменно моргая длинными ресницами. — Если кактусы нравятся — ешь себе на здоровье. Не нравятся — не ешь. По-моему, тут все просто и без затей.

Магриэль, наверное, тоже бы что-то сказал жутко умное, но он все еще пребывал в царстве грез и понятия не имел, о чем именно говорить.

— Не знаю, — пожала я плечами, присматриваясь к злобному чертику. — Говорят, раса такая странная… Они завсегда так поступают: сначала ищут только кактусы, потом с плачем их едят, а затем иголки выдергивают из…

— Давай без подробностей! — заявил Лад, трясясь от ярости. Непонятно почему.

— Я, собственно, и не тебе что-то объясняла, — повернулась я к нему спиной.

— Сейчас мы будем есть! — заявила няня.

— А мы фде? — поинтересовался Къяффу.

— Догадайся! — Лад выскочил вперед и яростно ткнул когтистым пальчиком в реку и кактусы. — Ничего не напоминает?

— Кармидо? — осторожно предположил осьминогопаук, смешно покачиваясь на своих длинных лапках и вращая глазами.

— Угу! — Если б чертик мог, то сейчас взлетел бы без ракетного топлива, только на чистой злости.

— Эфо на дфуфом конше?!! — потрясенно прошептал паос и с уважением покосился на шмырга.

Та радовала всех неизменной жизнерадостностью и абсолютной невозмутимостью. Естественно, с чего ей волноваться — дитятко при ней… а что зашвырнула толпу народу в пустыню Гоби — так это все нормально!