Я вздохнула. Конечно, я не спала с Громовым, но я не могла бы сказать, что не хочу этого.

В тот вечер я долго не могла заснуть. И чтобы не думать о том, что происходит со мной в настоящем, погрузилась в прошлое.

Я вспоминала Антона и свои прежние чувства к нему. Он ведь был моей первой любовью. Хм… и пока последней. С тех самых пор я больше ни к кому ничего подобного не чувствовала.

Захлёбывающееся от восторга сердце — каждый раз при встрече. Состояние искрящегося счастья, когда он был рядом. А стоило Антону улыбнуться — и мне казалось, что в мире становится чуточку светлее.

И в какую бездну отчаяния я погружалась, когда видела его с очередной подружкой…

Именно во время таких погружений и состоялся один мой разговор с мамой, который я до сих пор не могу забыть. Да что там — я никогда не смогу его забыть…

Я перевернулась на другой бок и закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти тот день…

В комнате царил полумрак. Я лежала на кровати, вытянувшись в струнку, и отчаяние захлёстывало меня с головой, как морские волны во время бури. Не думать, не чувствовать… Но за что, за что, за что?! — кричала я мысленно в никуда, надеясь, что меня услышат и снимут эту пытку безответной любовью.

Тихие шаги сзади. Прохладная рука на лбу. Кажется, мама пришла с работы.

— Доченька, — голос у мамы был очень уставшим, — пожалуйста, сядь. Я хочу с тобой поговорить.

— Не хочу я ни с кем говорить, — огрызнулась я. — Отстань.

Мама вздохнула. Несколько секунд она молчала, а затем я услышала её тихий голос.

— С того самого дня, когда я впервые посмотрела в твои глаза, я ждала и боялась этого…

— Чего? — буркнула я.

— Того, что ты влюбишься.

От неожиданности и испуга я действительно села.

— Как ты узнала?!

Даже в темноте мне были видны глаза мамы — глубокого синего цвета, «как море на юге где-нибудь», как сказал мне однажды Антон. Она смотрела на меня с такой нежностью и лаской… теперь этот взгляд остался только в моих воспоминаниях.

— Родная моя, — мама протянула руку и погладила меня по волосам. Я дёрнулась в сторону, и её рука сразу безвольно повисла. — Я ведь тоже любила…

— Да что ты знаешь! — я сжала кулаки. На глазах выступили слёзы. Что она может знать о моих страданиях, она ведь всегда была красивой, а я… гадкий утёнок!

— Я могу тебе кое-что рассказать? — тихо спросила мама. — Это не займёт много времени. Но, возможно, поможет тебе.

Сейчас, вспоминая, я морщилась от боли — как я ужасно тогда себя вела… Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и надавать самой себе оплеух.

— Ладно, — буркнула я, скрещивая руки на груди. Мама улыбнулась, в её глазах мелькнуло что-то озорное, и тут же начала рассказывать:

— Ты не знаешь, что мы с твоим отцом познакомились, когда мне было всего восемнадцать, а ему двадцать четыре. Я училась на втором курсе, а Володя уже работал. Он показался мне таким взрослым и серьёзным при первой встрече… И я почти сразу поняла, что влюбилась окончательно и бесповоротно.

— Подожди, — я поморщилась. — Восемнадцать? Как это возможно? Ведь вы поженились, когда тебе было уже двадцать три года.

— Сейчас ты всё поймёшь, — мама кивнула. — Мы с Володей сразу подружились. Ничего большего — просто вместе гуляли, разговаривали, обсуждали прочитанные книги. Я-то поняла, что люблю его, а вот он… У твоего отца тогда была девушка. И он безумно любил отнюдь не меня, а её.

Я почувствовала, что начинаю совершенно глупо открывать рот. Отец? Мне даже сложно представить, чтобы он любил кого-то другого…

— Да, доченька. Я не могла отказаться от этой дружбы, да и как это объяснить ему? Володя ведь сам мне звонил, приглашал на встречи. И я страдала молча. Но настал день, когда он познакомил меня со своей девушкой. Её звали Ирой и, доченька, это было исчадие ада. Я таких людей вижу сразу — ангельская внешность, за которой скрывается подлая и безжалостная душа… Ну, если она там вообще есть, конечно. И вот тогда началась настоящая мука. Я знала, что за человек Ира, но как объяснить это Володе?

Мама замолчала. Затаив дыхание, я ждала продолжения истории.

— Я жила словно в ожившем кошмаре, — тихо сказала мама. — С одной стороны — друг, которого я при этом безумно любила. И если я открою ему глаза на Иру… Сможет ли он выдержать это? И главное — захочет ли потом общаться с той, которая открыла глаза на его горячо любимую девушку?

— И что же ты сделала? — вырвалось у меня.

— Знаешь, — мама улыбнулась, — с тех пор уже столько лет прошло, а я до сих пор считаю это самым плохим поступком за всю свою жизнь. Я с помощью простой слежки узнала, что Ира изменяет Володе, да не с одним парнем, а с двумя. Понимаешь? Она встречалась сразу с тремя парнями.

— Зачем?!

— Наивное моё дитя, — мама рассмеялась. — Есть такие девушки, Наташа, для них парни — как вещи. Один в дорогие рестораны водит, другой подарки дарит, а у третьего она, может, математику списывает. Пока ты можешь ей что-то дать — ты с ней, но рано или поздно тайное становится явным… И когда я узнала всё про Иру, мне стало ещё хуже, доченька.

— Почему?

— До этого я была не уверена. Я думала: может, я просто ревную? Может, она на самом деле золото и прелесть? А когда оказалось, что Ира крутит Володей, но рассказать ему… — мама покачала головой. — Три месяца я места себе не находила. Я жила с постоянно повышенной температурой, периодически начинала плакать без причины — в общем, говоря современным языком, у меня была депрессия. А потом я взяла и написала письмо Володе. Где поведала и о том, что за человек его Ира, и о том, что я его люблю.

Я охнула. Никогда в жизни не решилась бы на такой поступок!

— И что?!

Мама грустно улыбнулась.

— Ничего хорошего, доченька, ничего. Володя был в ярости. Он встретился со мной, отдал мне письмо и… книги, которые брал у меня почитать. Сказал, что больше не хочет меня видеть. И удалился.

Я слушала маму и не могла поверить своим ушам. Мой отец? Она точно о нём сейчас говорит?!

— Мама…

— Я заболела, Наташа, очень сильно заболела тогда. А страшнее всего было то, что я не выздоравливала. Целыми днями лежала дома с температурой и смотрела в потолок. Это продолжалось… примерно недели две. А потом пришёл Володя. Он извинился за своё поведение, сказал, что я была права насчёт Иры.

— И он полюбил тебя? — я подскочила от радости. Мама тихо рассмеялась.

— Наивная моя! Нет, Володя сказал, что не любит меня и никогда не полюбит. Но он не хотел, чтобы прекратилась наша дружба. И решил расставить всё по своим местам сразу. Так и сказал: «Ты хорошая девушка, но меня абсолютно не интересуешь, поэтому не надейся понапрасну».