В твоих руках стрела – всего лишь оружие.

– Ладно, но тогда я пойду первым.

Они шли по загадочному тоннелю, построенному давно исчезнувшей с лица земли расой. Торан впереди, с факелом в одной и мечом в другой руке, Гресса со стрелой – сзади.

Тоннель долго шел прямо с небольшим уклоном вниз. Стены из твердой глины сменились пористым камнем, на котором было еще больше воды, а затем – гранитом. Воздух был таким же прохладным, но стал более сухим.

Вскоре Торан увидел, что от тоннеля под прямым углом отходит ответвление, но стрела указывала вперед. Проходя мимо черного входа в этот тоннель, Гресса взглянула в него и увидела два желтых светящихся во тьме глаза. Она вскрикнула и прижалась к Торану:

– Там глаза!

Торан вернулся и осветил боковой проход, но тот почти сразу же делал крутой поворот, и он ничего не увидел, а удаляться от главного направления в поисках глаз он не хотел.

– Возьми кинжал и не отставай!

Теперь Гресса не отставала, наступая ему на яптки, чего он старался не замечать. Когда они проходили боковые тоннели, она совсем прижималась к нему, и он чувствовал, как дрожит ее тело.

Стрела вела их прямо. Вскоре проход заметно расширился, и Гресса получила возможность идти рядом с Тораном. Стало теплее и совсем сухо. сводчатый потолок приподнялся, и Торан заметил на стенах несколько углублений, где когда-то стояли светильники. Гранит хранил на себе следы копоти.

Тоннель делал поворот и за ним показался свет. Торан погасил факела и двинулся к нему.

Они остановились у широкого квадратного, украшенного мраморными плитами прохода, ведущего в город. Город этот лежал среди большой пещеры с гладкими стенами, плавно переходящими в сводчатый потолок, который и излучал странный мягкий свет, заливавший всю пещеру. Пещера была круглой, диаметром шагов четыреста и всю ее занимал город.

Хотя некоторые здания были разрушены, город этот, вынырнувший из глубин прошлого, поражал своей красотой и гармонией. Из его центра расходились в шести направлениях широкие мощеные улицы, вдоль которых стояли дома. Дома были одноэтажные, сделанные из больших, но одинаковых каменных блоков правильной форма, плотно пригнанных друг к другу. Дома не наседали друг на другу, между ними имелось достаточно места, чтобы расположить сады. Правда, сейас они были запущены и расползались, наступая на дома и улицы. Но Торан не увидел ни одного дерева, которое было бы выше крыш и любого из домов, будто верхние ветви упирались в какую-то невидимую преграду.

Еще увидел он несколько ухоженных участков вблизи центра города.

Центр пещеры занимал построенный из гранитных блоков замок. Он походил на башню, потому как в основании его лежал круг. Его гладкие стены возносились над городом, узкие бойницы располагались на уровне третьего этажа, а две остроконечные башенки упирались в потолок.

Стрела на ладони Грессы дрожала, будто живое существо в лютый мороз, и указывала на замок.

Потом Торан и Гресса увидели двух человек, идущих к закрытым воротам замка. Они открыли располагавшуюся прямо в воротах узкую дверь и скрылись за ней. Были эти люди низкорослыми, черноволосыми и бледнокожими, что заметно было даже на большом расстоянии.

Снова город стал казаться покинутым, ничто не нарушало его тишины и спокойствия.

– Нам следовало бы дождаться ночи, но вряд ли она здесь бывает, – сказал Торан. – Не будем терять времени! Хотя, наверное, из замка нас заметят.

Бегом спустились они по мраморным ступеням, ведущим вниз к городу, и скрылись в листве ближайшего сада. Торан тут же взобрался на низкое, но позволяющее увидеть замок дерево, однако в том ничего не изменилось. Не распахнулись ворота и оттуда не выбежали вооруженные стражники, в окнах башен и бойницах не замечалось никакого движения.

Торан и Гресса углубились в город, пробираясь через заброшенные сады, мимо полуразрушенных или пустых домов. Низкие густые заросли с широкими мягкими листьями не давали ничего увидеть на расстоянии пяти шагов, и Торан часто останавливался, прислушиваясь, но ничего подозрительного не замечал.

Он вошел в хорошо сохранившийся дом и, осмотрев его, сказал Грессе:

– Тебе незачем идти в замок. Найди дерево, с которого видно его и, если что-нибудь случится, например, увидишь, что сюда идут стражники, беги к выходу из пещеры.

– А ты?

– А я пойду искать Шима.

С этими словами вышел Торан из дома и растворился в листве.

…Ухоженный участок сада отделял от остального города невысокий забор. Перемахнув через него, Торан пошел не крадучись, но бесшумно, внимательно следя за всем вокруг и особенно за домом, к которому приближался, держа ладонь на рукоятке меча.

Двери дома были закрыты, и Торан чувствовал на себе чей-то взгляд из-за занавешенных окон. Он убедился, что за ним следят, когда одна из занавесок еле заметно покачнулась, но сделал вид, что не обратил на это внимания, и двинулся к замку.

Обошел вокруг него и убедился, что ворота одни. Правда, когда-то были еще одни, но теперь их заложили камнями, взятыми из стен какого-нибудь дома. Войти в замок можно было только через ворота, потому как окна располагались слишком высоко, чтобы до них допрыгнуть, а воспользоваться крюком можно было только ночью, да и крюка у Торана сейчас не было.

Он подошел к воротам и толкнул железную дверь, которая без единого скрипа открылась и впустила его в широкий коридор со сводчатым потолком и каменным полом. Горели два факела и освещали в конце него широкую лестницу, ведущую к большим тиковым дверям. Торан поднимался по мраморным ступеням и шаги его отдавались гулким эхом в тишине. Тяжелые двери медленно открылись, за ними лежал небольшой зал с мраморными колоннами вдоль стен и окнами под самым потолком, через которые вливался ровный свет из пещеры. Мягкая дорожка вела через весь зал к следующим дверям, блиставшим позолотой и алмазами в резных ручках.

Торан только подходил к ним, а они сами раскрылись перед ним, словно приглашая войти.

Зал, на пороге которого стоял Торан, занимал, казалось, весь оставшийся замок. Свет, вливавшийся в окна под потолком, освещал только верхнюю его часть и не опускался вниз. Здесь царствовал другой, дрожащий желтый свет, сделанных в форме причудливых растений, светильников. Двумя рядами стояли они вдоль белой, как снег, дорожки, ведущей к возвышению, на котором, скрытые тенью, сидели двое.

Торан ступил на мягкую дорожку, и ноги его по щиколотку утонули в ней, как в самом мягком меху, хотя с виду казалась она не мягче обычного ковра. Двери за ним закрылись, но Торан даже не оглянулся, предвидя это. Он сделал несколько шагов и остановился.

Темнота по-прежнему скрывала лица сидящих на возвышении людей, но вот она стала медленно отступать, потому что начал разгораться светильник на первой степни возвышения. Осветил он сначала шкуру леопарда, лежащую на двух остальных ступенях, затем два роскошных позолоченных кресла из красного дерева, инкрустированных фигурками из слоновьей кости, и наконец, свет поднялся до лиц сидящих людей.