По некоторым данным – на территории Китая она свирепствовала уже за семнадцать веков до наступления нынешнего летосчисления, и первые упоминания об этом засвидетельствованы еще в 1112 году до новой эры. Оттуда, прямехонько из китайских земель, оспа переметнулась и на индийские земли.

Согласно другим предположениям – первоначально чума воз никла на африканском континенте, и время появления ее на африканской земле ученые отодвигают еще дальше в глубину веков, – уже куда-то на рубеж третьего тысячелетия до нашей эры.

Античная Эллада, вроде бы, совершенно не знала оспы, да только верится в это с большим трудом, поскольку контакты эллинов с индийскими государствами видятся нам уж очень серьезными. Взять хотя бы поход Александра Македонского, в разгаре которого его воины сражались непосредственно с индийскими войсками, руководимыми тамошним царем Пором.

Скорее всего, причем на протяжении весьма длительного времени, оспу не отличали от других подобных ей заболеваний (как это было, наверное, и в более поздней, сравнительно недавней русской действительности: в письменных памятниках, относящихся к XV веку, она выступает у нас под термином «чума»).

Об оспе, во времена античности, заговорили довольно поздно. Она как-то смутно упоминается в сочинениях известного нам знаменитого врача Галена.

Наряду с прочими, не менее грозными болезнями, оспа всегда воспринималась как инструмент в руках неведомых землянам, божественных сил, посылающих им кару за допущенные прегрешения. Примеров тому в античности – многие тысячи.

В Священном писании она, вероятно, фигурирует под употребляемым в русском переводе именем существительным «язва», под которым скрывается много разнообразных болезней, приводивших к язвам на теле.

Имеются более или менее достоверные данные, что эпидемии оспы в средиземноморском бассейне отмечались на исходе II, затем и III веков уже новой эры. Существует красочное описание событий, случившихся в 569 году, во время так называемой «войны слонов», когда арабская Мекка была осаждена некими абиссинскими племенами. Все эти племена явились к ее стенам на каких-то странных горбатых верблюдах, принятых арабами за подлинных. Причем – скопились они перед Меккой в таком невообразимом количестве, что закрыли собою всю линию малоазийского горизонта.

Однако, если верить тогдашней арабской легенде, у захватчиков ничего в ту пору не вышло. Из – за моря (имеется в виду Красное) налетело вдруг множество диковинных птиц, причем – исполинских размеров. Эти птицы стали осыпать захватчиков еле приметными горошинками, роняя их на головы осаждавших – непосредственно из своих громадных клювов. В горошинках таились болезнетворные начала. Это и была еще античная оспа.

Болезнь покосами выстилала умирающих в муках врагов, так что победа жителям Мекки досталась без малейших с их стороны усилий. Она была просто дарована высокими небесами.

В этом же году, кстати, эпидемия оспы добралась до Италии и Франции. Тогда-то как раз, и впервые возникло ее латинское название – variola, производное от известного в древнем Риме имени прилагательного varius – «пестрый», «разноцветный», «пятнистый», «блистающий», «полосатый». Нетрудно догадаться, что латинское название данного недуга тесно связано с изменениями цвета кожи, обусловленными этой коварной болезнью, оставляющей после себя, в случае выздоровления человека, цветные пятна, главным образом – на его лице.

В соответствии с другими данными, за словом variola скрывается латинское имя существительное varus, которое встречается уже в сочинениях Плиния Старшего и Авла Корнелия Цельса. Означает не более и не менее как «прыщ», какой-то «небольшой бугорок». Для более конкретной характеристики заболевания к слову variola со временем стали добавлять латинское же имя прилагательное naturalis (естественный, природный), и вместе получилось выражение variola naturalis, то есть, – естественная, натуральная оспа (синонимом служит также выражение «черная»).

В средние века, кажется, натуральная оспа не только не умерила свои аппетиты, но и обрела как бы второе дыхание. Этому, в известной степени, способствовали также пресловутые Крестовые походы на азиатские земли, предпринимаемые ради освобождения гроба Господня. В них, вдобавок ко всему прочему, участвовали также дети, куда более восприимчивые к разного рода инфекциям, нежели взрослые люди.

В лучшем случае, болезнь уносила в могилу каждого второго, ей поддававшегося. А заболевали, конечно, чуть ли не все люди подряд. Порою дело доходило до таких грандиозных масштабов, что в живых оставалась только какая-нибудь пятая часть переболевших оспой людей. Иногда же полностью исчезали жители весьма значительных населенных пунктов или даже очень крупных европейских городов.

Повальная болезнь не щадила ни богатых, ни бедных, ни царей, ни нищих. От нее нельзя было защититься ни искренними молитвами, ни самой благочестивой жизнью. Нельзя было также откупиться от нее ни золотом, ни драгоценностями.

Чаще всего ее избегали только лишь те среди зрелых людей, кому выпадала довольно короткая жизнь, кто даже не успевал дождаться прихода очередной эпидемии. А те, кто выходил победителем в сражении с нею, тот почти непременно оставался либо глухим, либо слепым, безнадежно искалеченным, подчас лишенным подвижности.

Большинство людей в средневековых городах, кстати, в первую очередь в Лондоне и в Париже, – отличались из – за этой, перенесенной болезни, с сильно искаженными оспой лицами.

Особенно страшные опустошения приносила оспа в отдаленные от европейской цивилизации земли, к тому же – еще и подвергшиеся нападению европейских завоевателей. Такое происходило в странах американского континента, где массами вымирали многие индейские племена. Так было и за Уральским хребтом, в глубинах бесконечной Азии. Там, случалось, бесследно исчезали не только отдельные племена, но даже и целые народы…

* * *

Поскольку же оспа представляла собою давно знакомое землянам лихо, то со временем люди сумели накопить весьма значительный эмпирический опыт по предотвращению ее итогов.

Особенно актуально звучит данное утверждение по отношению к странам древнейших цивилизаций – к Китаю и к Индии. Жители этих земель первыми заметили, что данной болезни более всего подвержены дети, и что переболевший ею однажды человек оказывается как бы защищенным от повторного заражения ею. В итоге последовал весьма правильный вывод, насколько важно для человека выдержать первый натиск болезни, первую встречу с нею.

Результаты подобного опыта вылились в особое явление, которое в научной литературе стали обозначать специальным термином «вариоляция» (от уже приводимого нами латинского слова variola).

Заключалась же эта вариоляция в следующем: содержимое гнойных пузырьков, вздувшихся на кожных покровах переболевших оспой людей, вводилось в организм здоровым человеческим индивидуумам, что вызывало в их организмах довольно легкое заболевание, а тем самым совершался процесс активизации всех их защитных сил. В их телах вырабатывались соответствующие антиначала. Происходило то, что в науке получило впоследствии название иммунизация.