— Из кухни чертовски хорошо пахнет! — крикнул он в ее сторону, прежде чем зажечь сигару и, как и она, приступить к созерцанию заката.

Тиффани улыбнулась. Сегодняшний обед был чем то вроде праздника, по крайней мере для нее. Жаровня Мэри оказалась чугунной посудиной с крышкой, идеальной для приготовления жаркого. Она была достаточно плоской, чтобы влезть в духовку, и имела ручки, позволявшие принести еду в столовую и выкладывать на тарелки прямо там. К жаровне прилагалась подставка, чтобы готовить пищу на открытом огне. Сейчас она стояла на кухонном столе и жаркое томилось в подливке в ожидании, пока испечется хлеб.

Тиффани оставила на крышке записку, гласившую: «Не трогать». Это было ее первое удачное блюдо, и она хотела присутствовать, когда откроют крышку. Конечно, ароматы, наполнявшие кухню с самого утра, говорили сами за себя. Но Тиффани хотела сделать событие еще более впечатляющим и обложила жаркое овощами, которые Эндрю принес с огорода и вымыл. Она положила их в последнюю минуту, точно рассчитав время, чтобы они не потеряли свежести.

День выдался хлопотный, но по большей части удачный. Неловкость, которую Тиффани испытывала, расставшись с Мэри, давно прошла. Глупо было думать, что мать Хантера догадается, кто она на самом деле, когда та упомянула о рыжих волосах Роуз, глядя на волосы Тиффани, тоже рыжие. Но другого оттенка! Вряд ли Мэри обратила внимание на некоторое сходство. Даже если ей пришла в голову такая мысль, наверняка она сочла ее нелепой. Так что не стоит переживать по этому поводу. Что действительно беспокоило Тиффани, так это то, что Мэри рассказала о ее родителях.

Счастливые и влюбленные? Однако Роуз вдруг собралась и уехала. Почему? Неужели Тиффани никогда не получит ответа на этот вопрос? Но она впервые слышала, что Роуз была счастлива здесь, что делало всю историю еще более запутанной. Тиффани вдруг осознала, что она стала бы совсем другим человеком, если бы Роуз не увезла ее отсюда. Она выросла бы здесь, зная Хантера с детства, и, возможно, влюбилась бы по уши, мечтая выйти за него замуж. Это была не такая уж ужасная мысль, скорее печальная, потому что этому не суждено случиться.

— Хотел бы я посмотреть, как вы будете таскать его с собой через полгода. Разве я не предупреждал вас, что из него вырастет огромная свинья?

«Помяни черта, он и явится», — подумала Тиффани, одарив Хантера улыбкой. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, с книгой в руке. Судя по влажным волосам, Хантер только что вымылся. Он говорил достаточно тихо, чтобы Закери не заметил его присутствия.

— Я его не таскаю, — возразила Тиффани, оправдываясь. — Он сам находит меня, стоит мне выйти наружу.

— Я понимаю его чувства.

Вспыхнув, Тиффани перевела взгляд на закат. Пожалуй, ей следует вернуться на кухню. Наверное, он вышел на веранду, чтобы поговорить с отцом. Однако Хантер остался стоять, и она тоже не двинулась с места.

Она даже задержала его, кивнув в сторону книги, которую он держал в руках.

— Где вы учились? Если учились вообще?

— Думаете, я не соответствую вашим требованиям, Рыжик?

— Нет, просто интересуюсь. — Разговор с Сэмом прошлой ночью возбудил ее любопытство относительно того, как мальчики из обеих семей росли вместе, но она не могла сказать об этом Хантеру. — Там, откуда я приехала, полно школ. Мне показалось, что здесь дела обстоят иначе.

— Вначале нас учила ма. Она собиралась стать учительницей, но вместо этого вышла замуж. Но потом Нэшарт обзавелся собственной классной комнатой. Я принес это вам, — добавил он, положив книгу на сиденье качелей рядом с ней. — Возможно, вас развлечет описание приключений на Западе, если у вас найдется время для чтения.

Наверное, найдется. Тиффани не думала, что каждый день будет занята, как сегодня, но она еще не удовлетворила своего любопытства.

— Одна классная комната предполагает, что вы посещали занятия вместе с вашими ненавистными соседями. Вы, случайно, не цеплялись к ним? Может, вы привыкли терроризировать младших, Хантер Каллахан?

Он хмыкнул.

— Я предпочитаю противников своего размера, если не больше. Больше даже лучше. А сыновья Уоррена никогда не соответствовали этому критерию. Даже теперь, когда Сэм вырос, я намного тяжелее его.

Да, определенно он выше, мускулистее, шире в плечах… Тиффани поспешно отвела взгляд и вскочила. Она собиралась вернуться в дом, но помедлила, вспомнив о поросенке, которого держала на руках. Придется отнести его назад, к беспечной мамаше.

Хантер протянул руки:

— Я отнесу его в свинарник. Уверен, вам есть чем заняться на кухне, вы ведь будете накрывать на стол.

Тиффани кивнула, вручив ему крохотное животное. Она уже вошла внутрь, когда услышала голос Закери:

— Что, к дьяволу, он здесь делает? Джейксу надо быть повнимательнее со своим ходячим обедом.

— Это не обед! И никогда не будет обедом! — крикнула она, двинувшись дальше по коридору.

— Я правильно расслышал? Она что?..

Остального Тиффани не слышала, потому что Хантер расхохотался, заглушив слова отца.

Хантер проводил глазами Дженнифер, когда она двинулась по коридору, покачивая бедрами, с медными волосами, перехваченными сзади лентой, такими густыми, что они закрывали всю ее спину, ниспадая до талии. Нетрудно было представить, как сверкают ее изумрудные глаза, свидетельствуя о готовности бороться за поросенка. Хантер покачал головой, продолжая усмехаться, даже когда она исчезла на кухне.

Он рассмеялся, прочитав записку, которую она оставила на жаровне. Ей даже не нужно находиться рядом, чтобы заставить его смеяться…

— Прекрати. Сейчас же!

Повернувшись к отцу, Хантер обнаружил, что Закери выпрямился на своем стуле, свирепо глядя на него. Хантер проследовал в конец веранды и с поросенком под мышкой присел на перила, болтая одной ногой.

— Что прекратить?

— Бросать на нее такие взгляды.

Хантер пожал плечами, ничуть не смущенный. Он не собирался раскаиваться в том, что было не в его власти.

— Не могу.

— Отлично можешь, черт бы тебя побрал.

Хантер хмыкнул.

— Похоже, ты забыл, как это бывает в молодости.

— Я не так уж стар, — проворчал Закери. — И это совсем не смешно.

— А вот тут ты ошибаешься, па. Я никогда столько не смеялся в своей жизни, как с тех пор, как здесь появилась Дженни. У меня такое ощущение, словно с ее появлением в дом вошла радость. Все связанное с ней заставляет меня смеяться.

— Проклятие, Хантер, ты должен подавить это в зародыше. По твоему, я не понимаю, куда это ведет?

Хантер спустил ноги на пол веранды.

— А что, если и так?

— У нее уже есть жених, а к тебе через всю страну едет невеста.