— Игорь, даже не думай об этом! — зазвенел мой голос … как сталь, а вовсе не от испуга. — Твоей матери все с рук сошло, потому что я ее прикрывал. Мне и сейчас ее прикрывать нужно — и только ее одну.

— Меня прикрывать не надо! — огрызнулся Игорь.

— Правильно, — согласился я, молясь всем святым, чтобы и дальше так было. — Потому что ты понимаешь, что сейчас по-настоящему важно, и не будешь усложнять мне задачу.

Игорь яростно засопел в трубку.

— Он тебя все также донимает? — спросил я.

— Да плевать я на него хотел! — не менее яростно рявкнул он — похоже, не только для моих ушей.

— А вот и зря, — снова понизил я голос, чтобы дошло только до его ушей. — Ты сейчас можешь оказать нам всем еще одну неоценимую услугу. Записывай все его проявления враждебности: даты, время, обстоятельства и, главное, их последствия. Например, вечером он у тебя над душой стоит, заснуть не дает — а на следующий день ты проспал или на занятиях от головной боли мучился.

— Зачем? — озадаченно спросил он.

— Однажды твоя мать придет в себя, — терпеливо объяснил я. — Вот тогда мы за наблюдателей и возьмемся. И чем больше у нас будет доказательств их пристрастности, тем быстрее мы их на место поставим.

— Обещаешь? — тут же отозвался Игорь.

— Конечно, — уверенно ответил я.

— Нет, обещаешь, что мы вместе их на место поставим? — уточнил он.

-Хорошо, — уже не так уверенно согласился я.

Необходимость вернуть Татьяну обрастала все новыми гранями — пожалуй, только ей, из собственного опыта, удастся убедить нашего сына в важности обеспечения нашего же тыла.

Первые пару дней он звонил мне постоянно, и за это время я узнал о нем больше, чем за несколько предыдущих лет. Учеба давалась ему, как всегда, легко. Свое участие в их с Дариной бурной деятельности по объединению и сплочению ангельских детей он практически прекратил, как я и просил. За Дарину я не волновался. Во-первых, оставшись без мозгового центра в лице моего сына, она наверняка свела все их многочисленные международные контакты к простому светскому общению. Во-вторых, ее очарованный до отупения наблюдатель вряд ли увидит что-либо предосудительное в любом ее деянии, а нагрянь проверка — она и проверяющих вокруг мизинца обведет.

Освободившееся время Игорь отдал своему новому увлечению. К праву, он, как выяснилось, уже охладел, чему я бесконечно обрадовался — можно было больше не сушить себе голову, как не дать ему подпасть под влияние Макса. Увлекся он аналитикой — той информации, которую они с Дариной уже накопили.

— Зачем это тебе? — удивился я.

— Пока не знаю, — неохотно ответил он. — Мне просто кажется, что есть какая-то закономерность в нашем появлении.

— Ну давай, ищи, — подбодрил я его. — Нам сейчас никакая информация не помешает.

— Слушай, — вдруг спросил Игорь, — я знаю, что Тоша аккумуляторы тебе передал, а денег-то у тебя на счету сколько?

Я похолодел. Сколько я уже звонил? А если прямо сейчас отключится? Опять к Стасу идти? А если он опять не в настроении? Нет, прямо сейчас набрать Тошу, чтобы хоть объяснил, как в этом новшестве состояние счета проверять, а заодно и попросить его…

— Я понял, пополню, — небрежно бросил Игорь.

— А я не понял, — напрягся я. — Откуда у тебя деньги?

Я знал, что все его потребности Тоша обеспечит — после аварии Стас ему мой бумажник со всеми кредитками отдал, а я при первом же контакте коды к ним ему сообщил. Но кто ему сказал, что на моего сына можно просто так золотой дождь проливать?

— Я после сессии работать начал, — гордо сообщил мне Игорь.

— Так тебе же восемнадцати еще нет, — подозрительно заметил я.

— А я у Марины работаю, — пояснил Игорь. — Тоже аналитику ей делаю по перспективности направлений туров. Она ей с рекламой помогает.

Теперь понятно — рано успокоился насчет пагубного влияния. Если выбирать между Мариной и Максом, я бы предпочел, чтобы мой сын стал отшельником.

— Ты у нее в офисе работаешь? — решил я оценить масштаб возможного ущерба, который мне потом исправлять придется.

— Нет, дома, — ответил Игорь. — Ты же сам сказал, что она еще не может меня официально на работу взять. Результаты ей по почте пересылаю.

Ладно, тогда еще ничего. Я вспомнил Маринины инквизиторские инспекции во время моих первых психологических сеансов с ее подчиненными. Да-да, я помню, что мою первую работу она мне нашла. Но у меня же совсем другая ситуация была! У меня уже был дом, свадьба на носу, не говоря уже о нежелании упасть лицом в грязь перед Татьяниным отцом. А Игорю деньги зачем?

— И сколько же она тебе платит? — не удержался я.

— Мне хватает, — уклончиво ответил он.

Вот в этом вопросе он точно не в меня пошел. Я всегда знал, сколько стою, и не стеснялся заявлять об этом. Правда, иногда, при первой встрече, люди несколько странно на это реагировали, но потом всегда признавали, что мои тарифы соответствуют моей квалификации.

Первые дни только эти разговоры с Игорем и скрашивали мою жизнь. Татьяна все также не выходила, а мои соавторы оказались куда медлительнее меня. Моя глава написалась на одном дыхании — под впечатлением от Татьяниного дневника и как прямое его продолжение. Как бы подхватив ее рассказ, я просто физически чувствовал, что слово за словом восстанавливаю нашу связь. Я и закончил на том, как спрятал этот дневник, который она хотела уничтожить — словно тогда еще знал, что он пригодится.

Затем пришлось просто ждать остальные главы, которые, как меня предупредили, будут поступать в строго хронологическом, Мариной утвержденном, порядке. Обиднее всего было то, что Игорь и Тоша — и Марина, в чем я не сомневался — читали все воспоминания первыми. Игорь даже звонить намного реже стал.

Вот так у нас всегда, думал я, бродя по лесу в одиночестве и забвении и пиная попадающиеся деревья ногой с силой, прямо пропорциональной растущему раздражению. Кто блестящие идеи генерирует, детальные планы по их реализации разрабатывает — и кто первым их плодами пользуется? Кто манией величия страдает, заговоры за спиной плетет — и кто за это отдувается?

То ли раздражение достигло критической величины, то ли очередное дерево только с виду таким же, как остальные, было, но пнув его от души ногой, я тут же заскакал на другой, тихо взвыв. Нет, вот это уже все! Мало того, что они меня стреноживают в святом порыве восстановить Татьянину память, так еще