Вздохнув с облегчением, я повернулась и последовала за ней.

Кэтрин вела себя с нами именно так, как и обещала. Пока мы с Грейс убирали дом после нашей импровизированной ночевки, она неподвижно сидела на кухне. Я делала все, чтобы, когда сюда прибудет семья Роба, нигде не осталось никаких следов нашего пребывания здесь. Уборка не заняла много времени, но к тому моменту, когда мы ее закончили, я умирала от голода. Однако в доме не оказалось абсолютно никакой еды.

– Я поговорю с ней, – прошептала Грейс после того, как мы поставили свои рюкзаки на пол в прихожей, готовые освободить дом. – Должна же она была где-то питаться. А ты пока отнеси вещи в машину.

Открывая входную дверь, я слышала их приглушенные голоса, и они обе – и Грейс, и Кэтрин – вышли из дома еще до того, как я сложила наши рюкзаки в багажник. Кэтрин заперла дверь и ввела код в коробку системы безопасности, потом оставила внутри нее ключ и закрыла крышку. Затем, не говоря ни слова, прошествовала к машине и уселась на заднее сиденье.

– Кэтрин питалась в ресторане отеля, – сказала Грейс, – но мы могли бы найти что-нибудь подешевле на пляже. – Я посмотрела на блистающий на солнце фасад стоящего в некотором отдалении отеля, построенного в стиле ар-деко, и даже на таком расстоянии мне стало ясно, что завтрак в тамошнем ресторане нам не по карману.

– Да, думаю, надо отправляться на пляж. В любом случае было бы неплохо посмотреть на него.

– Верно замечено, – ответила Грейс и, включив первую передачу, выехала с тесного двора.

Дорога, ведущая к пляжу, была крутой, извилистой и, несмотря на ранний час, на удивление загруженной. После очередного поворота мы наконец увидели, почему – слева от нас простирался огромный песчаный пляж, а в море, в некотором отдалении от берега, виднелись ряды сёрфингистов, ловящих волну. Здесь имелась большая парковка, и Грейс, быстро въехав на нее, успела занять одно из немногих остававшихся свободными парковочных мест. Кафе и магазины снаряжения для сёрфинга были полны народа, и мимо нас туда и сюда проходили десятки человек в гидрокостюмах, несущих доски для сёрфинга.

– Думаю, здесь ты все-таки сможешь выпить своего мокачино, – сказала я.

Мы зашли в ближайшее кафе и заказали горячий завтрак. Кэтрин за все время не сказала ни слова и только кивнула, когда мы спросили ее, будет ли она есть то же, что и мы. Сначала ее присутствие вызывало у нас чувство неловкости, но вскоре мы с Грейс начали просто вести себя так, будто ее здесь нет. Разговаривая, мы инстинктивно понимали, каких тем лучше избегать, и в основном обсуждали сёрфингистов, проходящих мимо нас со своими досками.

– Если и в Гауэре такая же картина, то, когда я буду там с Джеком, тоже попробую заняться сёрфингом, – сказала Грейс, съев яичницу и подобрав ее остатки с тарелки с помощью кусочка тоста с маслом.

– Тебе придется быть осторожной, если там морской воздух будет оказывать на твой аппетит такое же воздействие, как и здесь. По-моему, я еще никогда не видела, чтобы ты так много съела на завтрак.

– Знаю. – Грейс рассмеялась, откинувшись на спинку стула. – Если я буду столько есть каждый день, то жутко растолстею! – Она потянулась и допила кофе. – Кэтрин, ты готова ехать?

Все время, пока мы сидели за столом, Кэтрин старалась не встречаться с нами глазами и сейчас не удостоила нас ни словом; она просто отодвинула от себя тарелку и встала со стула.

– Полагаю, это означает «да», – пробормотала Грейс, после чего мы взяли свои рюкзаки и вернулись к машине. Кэтрин опять уселась на заднее сиденье и тут же, приняв расслабленную позу, сложила руки на груди и закрыла глаза.

Было еще довольно рано, так что движение не успело стать по-настоящему напряженным, и не прошло и часа, как мы оказались на автомагистрали. Я старалась не слишком возбуждаться, но мне не терпелось поскорее поговорить с Кэллумом. С помощью Кэтрин я смогу освободить не только его, но и всех остальных Зависших. Мысленно я начала составлять список всего того, что мне надо будет сделать, чтобы все прошло гладко. Таких дел было немало, и я, порывшись в сумочке, достала ручку и блокнот.

– Что ты там пишешь? – спросила Грейс, когда я пункт за пунктом принялась записывать предстоящие мне дела.

– О, просто те вещи, которые мне надо будет сделать.

– Тогда называй их вслух. По-моему, Кэтрин спит. Последние полчаса я наблюдала за ней, и она почти совсем не шевелилась.

– Думаю, не было бы ничего страшного, если бы она даже и услышала, что именно я включаю в план действий. Ведь как-никак в его осуществлении должна будет принять участие и она.

– Да, верно. И что в твоем списке дел стоит первым?

– Мне надо будет позвонить Веронике и сообщить, что мы уже едем. Ведь только она знает, что именно мы должны будем делать, куда идти и все такое.

– Да, это однозначно необходимо. А что потом?

– Надо будет привести спасателей на катерах в полную боевую готовность именно к тому времени, когда мы вернем всех Зависших в наш мир. Если в Темзе вдруг разом появятся две сотни людей, спасатели должны быть готовы вовремя выловить из воды их всех.

– Сделать это будет не так-то легко. Каким образом ты собираешься заставить их поверить тебе?

– Не знаю, – призналась я. – Возможно, я могла бы позвонить в службу спасения и сказать, что я опасаюсь, как бы моя подруга не попыталась в ближайшее время покончить с собой, бросившись в Темзу с одного из мостов. Как ты думаешь, это могло бы сработать?

Грейс задумалась.

– Вполне возможно. Но чье имя ты им назовешь?

– Я могла бы дать им какое-нибудь вымышленное имя или же… – И я кивком указала на спящую Кэтрин.

– Да, это неплохая идея. А что еще ты собираешься сделать?

– Мне надо будет поговорить с Кэллумом. Как только мы окажемся достаточно близко от Лондона. Он должен рассказать им всем, что именно мы собираемся сделать.

– Ты думаешь, они согласятся?

– Думаю, да. Они все были готовы с радостью позволить мне убить их, во всяком случае, это следовало из того, что мне сказал Кэллум, так что вряд ли они станут возражать против того, чтобы вернуться к жизни.

– Думаю, тебя ждет большой сюрприз.

От звука этого лишенного каких-либо эмоций голоса, донесшегося сзади, мы с Грейс обе вздрогнули всем телом, и машина вильнула.

– Привет, Кэтрин. Мы тебя разбудили? – сказала Грейс так бодро, как только могла, крутя руль, чтобы выровнять машину.

Я сразу же вмешалась в разговор.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты думаешь, они не хотят снова начать жить?

– Они окажутся в таком же положении, как и я. У них не будет ни воспоминаний, ни денег, и им некуда идти. Такую жизнь не назовешь идеальной.

– Но, если в Темзе одновременно окажется столько человек, другим людям придется поверить, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и они окажут им помощь.