А я что? Я ничего. Сижу себе тихо, рассматриваю фикус в напольном черном горшке, за которым притаилась белка. Хвостатая, к слову, не просто тихарилась, а бесшумно и с упоением ощипывала листочки, норовя их уложить на манер гнезда. В ее лапах также значились перья из подушки, отчего сходство с птичьим домом становилось еще более разительным. Пока, кроме меня, ее никто не заметил: Хантер стоял спиной, а матушке в данный момент было не до фикуса.

– И да, я разберусь со случившимся. А сейчас, маменька, когда мы прояснили это недоразумение, можно мы поговорим с женой наедине?

Леди Голдери безмолвно удалилась, а Хантер с тоской посмотрел на пустую суповую тарелку.

– Принеси чего-нибудь нормального поесть, а? – с тоской попросил он. – А то я от этих отваров и бульончиков скоро корни пущу и начну вегетировать…

Что значит последнее слово, я не поняла, но приравняла его к «материться». По смыслу так подходило к сказанному более чем.

– Хорошо, – пришлось мне согласиться и уступить голодному и несчастному взгляду супружника.

– Только не сразу, подожди немного, а то с матушки станется простоять в коридоре с десяток минут…

«Не только мать знала сына как облупленного, но и наоборот», – усмехнулась я.

Пока же Хантер выжидал, он начал вслух рассуждать:

– То, что браслет прислали Корнелии от моего имени, – очевидно. Хотя перед отбытием в Анчар я ясно дал ей понять: между нами все кончено. Но она с этим не смирилась. Даже нового любовника не завела, пока меня не было, – иронично присовокупил он. – Следовательно, украшение приняла, особо не задумываясь. Как нечаянно свалившуюся победу, хотя настраивалась она на долгую осаду. Зная ее, к слову, я тоже приготовился обороняться.

– Слушай, а можно без этих подробностей твоей личной жизни? – брякнула я. Уж больно тема оказалась неприятной.

А вот Хантер от такой моей реакции отчего-то просветлел. Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– А вот я их жажду, – вмешался материализовавшийся дух, который был полон сарказма и ехидства не хуже, чем новенький аккумулятор – дистиллята напополам с серной кислотой. – Наконец-то мы одни, а то и секретом не поделиться.

Сообразив, о какой такой тайне говорит Микаэль, я перебила его:

– Даже и не мечтай. Я обещала.

– Ну то ты, а не я…

– Вы это о чем? – уточнил Хантер.

– Вашество, – начала я без толики уважения. – Человек, в смысле сиятельный, и так стольким пожертвовал ради исполнения мечты… Имей совесть!

– Совесть, чтоб ты знала, в политике вещь крайне вредная, а порою и опасная. Ее удаляют наследникам в раннем возрасте, как иным – аппендицит.

Сказать, что Хантер был заинтригован темой нашей перепалки – значит ничего не сказать.

– О ком это идет речь?

Все же любопытство – второй двигатель прогресса после лени, а у дознавателей – и вовсе первый. Хантер не являлся исключением из этого правила.

– О леди Квайзи Модо, – призрак беззастенчиво пользовался своей нематериальностью и тем, что заткнуть его как в прямом, так и переносном смысле не представлялось никакой возможности.

– Аааа… вы об этом необычном юноше, – сразу же расслабился муженек.

М-да, интрига прожила недолго…

– А откуда ты знаешь?

– Не знать подноготную модельера, так стремительно сделавшего себе карьеру? За кого вы меня принимаете, я же солидный сыщик, а не ОБСЕ какое-то.

– Не что? – я решительно не могла понять, что такое «обся», которой ругнулся Хантер.

– Обеденная баронессина сплетня, ежедневная, – поговорка о дамах, которые не начинают трапезу, не придумав нового скандального слуха, – услужливо разъяснил супруг.

– А я слышал, что так расшифровывается общество брутально-самцовых единиц, – ввинтил кронпринц.

Хантер предпочел сделать вид, что эта реплика прошла мимо его ушей.

– Так что можешь не переживать по поводу этого Квайзи. Для светских кумушек, да и для остального двора – он благообразная дама, но для тайной канцелярии – не секрет, что скрыто под фижмами и вуалеткой у этой особы. Кстати, у него даже невеста есть. Истинная. Причем из людей. Дочка Альбионского палача, – невесть с чего разоткровенничался Хантер. – Но да вернемся к нашим варраванам, то есть обручальным браслетам.

– Умеешь ты, лорд Элмер, испортить интригу, – излишне сокрушенно, а оттого фальшиво опечалился кронпринц тем, что не смог пройтись по поводу Квайзи.

– Это профессиональное, – ничуть не смутившись, отозвался муженек. – Так вот, о браслете. То, что его подсунули Корнелии столь своевременно, и даже, думаю, направили ее в дом моды, где в это время Тэсс с моей матушкой обсуждали наряд, – хитрый ход. Не знаю, на что рассчитывал тот, кто все это задумал. Устранить Тэсслу руками моей бывшей любовницы – глупость. Слишком много свидетелей, да и вообще… Навряд ли бы Корнелия решилась сразу на убийство. Пусть и в состоянии аффекта.

– Тем, кто слетел с катушек, плевать на окружающих, – возразила я.

Я вспомнила, как в трактире Сэма один из завсегдатаев словил белого тушканчика после очередного стакана. Вынул револьвер и расстрелял к бездне чучело василиска, утверждая, что это его теща, а потом продырявил ногу и «оригиналу», явившемуся усмирять его сковородкой.

– Для доведения до неконтролируемого состояния слишком непродуманно все у хитроумного комбинатора в этом его плане… – усомнился сиятельный.

– Может, у наших революционеров закончились профессионалы, и он решил действовать, полагаясь на удачу? – внес предположение кронпринц.

– Не похоже. Слишком топорно, – гнул свое Хантер.

Тут белка, которая до этого сидела тише полевки, начала активно работать задними лапами, так что земля полетела из горшка. При этом она что-то радостно попискивала, пытаясь передними лапами поудобнее устроить гнездо.

– Хантер, разреши поздравить вашу семью! – весело прокомментировал увиденное Микаэль.

– А может, это все же Элена? – как-то обреченно отозвался муженек.

– Ну… не знаю, – с большим скепсисом, глядя на активную беличью возню, заключил призрак.

– Вы вообще о чем? – этих сиятельных невозможно понять.

– О периоде гнездования хранителя, – еще более запутал Микаэль. И, глянув на мое лицо, где крупными рунами было написано: «И чо?» – пояснил: – Обычно хранитель устраивает себе гнездо, когда в семействе ожидается пополнение… А вот как народится новый наследник, ваша белка и вовсе перейдет в режим няньки.

Я представила себе, как эта черная горжетка с немытыми лапами из цветочного горшка делает «козу» беззубому крохе… Брррр!

– А может, выкинем это гнездо в окно, пока моя мать его не увидела? А то ее внукомания и вовсе сведет весь дом с ума.