– Очнись, ну же!..

У подножья площадки перед зданием начали собираться головастики, они изумлённо глядели на дверной проём. Пёс внутри уже не подавал признаков жизни, его броня обуглилась и дымилась, из пасти вывалился язык. Светляки, больше не чувствуя угрозы, медленно отплывали к стенам и затухали. Они свой долг выполнили – защитили потомство.

– Рита!

Ощущая себя дураком, который понятия не имеет, что творит, Макар ещё раз шлёпнул её по щеке ладонью и уже собирался осуществить массаж сердца, но она вдруг дёрнулась, распахнула глаза и, сделав резкий глубокий вдох, схватила его за руку.

– Ух! – он испытал такое облегчение, словно всё это время шагал над пропастью по канату. – Слава тебе, Господи!

Рита захлопала глазами, нахмурилась и выдавила:

– Пёс… пёс…

– Его больше нет, – заявил Макар, вытирая испарину со лба. – Сдох, гадёныш… кажется. Не верится, конечно, но мы справились.

– Справились, правда? – Рита села, прижав ладонь к шее – туда, куда ударил её электричеством светляк. На коже краснел ожог.

– Правда. Наш план сработал, – из груди Макара вырвался нервный смешок. – Не так гладко, как хотелось бы, но сработал.

– Хмм… А что со мной случилось?

– Честно говоря, я толком и не понял. Кажется, тебя какой-то дурной светляк током долбанул. Ну и мне досталось.

Рита зажмурилась, потёрла пальцами висок.

– Светляк, говоришь? Током долбанул? Но мы же были снаружи. Валерия рассказывала, что светляки нападают, только если внутрь зайти. А как? Как мы живы-то остались?

Вопрос на миллион долларов. Макар вспомнил, как упал на спину и пёс в прыжке пролетел над ним и нырнул в дверной проём. Списать это на везение? Ну уж нет! Он заслужил большего!

– Меня спасла хорошая реакция, – ответил Макар. – Я уклонился, и тварюга угодила в ловушку.

– Ого! – восхитилась Рита, поднимаясь.

– А ты как себя чувствуешь?

Она застыла, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Да вроде бы нормально. Голова только кружится слегка, и шея болит, – на её лице появилось выражение изумления. – Ну надо же, мы справились! Поверить не могу!

– А ты принюхайся, – посоветовал Макар. – Чуешь, мясом горелым пахнет? Изжарился наш монстр, – он повернулся к головастикам. – Нет больше псины!

Головастики дружно загомонили, будто только и ждали этих слов. Макар ощутил слабость и озноб – последствие после колоссального нервного напряжения. Сжав кулаки, он в шутку подумал, что ещё пара таких приключений и ему понадобится помощь психиатра. И едва не расхохотался. Сдержался, потому что понял, что смех этот будет истерический, и если из горла вырвется хотя бы один смешок, то остановиться будет трудно.

– Х… хочу чаю горячего, – поёжился он. – Чашки три.

– С мёдом, – кивнула Рита. – У меня дома мёд есть.

Макар поднял сумку, опасливо поглядел в дверной проём, за которым в темноте лежало мёртвое чудовище.

– Всё, давай переместимся, – она вспомнил, что должен был сказать Рите, чтобы дать ей сигнал. И произнёс это слово сейчас, словно поставив жирную точку: – Да!

День был непростой. Сегодня Странница доставила Бу-Ка пять человек. Устала. Ещё и погода эта мерзкая. Ну что за осень такая? Скорбная осень. Плакса ноябрь всё оплакивал что-то, оплакивал, а нынешним вечером так вообще разразился холодным ливнем.

Утомилась. Да и без Блоха было немного не по себе. Привыкла, что он всегда рядом, как тень. Вот уже многие годы верный слуга и телохранитель практически ни на шаг от неё не отходил. Ну, ничего, он уже шёл на поправку, раны затянулись, и коготь-стилет новый начал отрастать. Просто фантастическая способность исцеляться. Ещё вчера с трудом передвигался, а сегодня практически уже восстановился. Утром порывался с ней пойти, но она настояла, чтобы он ещё отдохнул и полностью окреп. Странница знала, что Блох ценил подобные дружеские жесты. Он только с виду невозмутимый, как манекен, а в душе – трепетное создание.

Она купила ему новую одежду – брюки, плащ, отличную стильную шляпу, толстый свитер. Обновки лежали на заднем сиденье автомобиля. Хотелось бы ей ещё чем-то порадовать Блоха, да вот только чем? Ему ведь ничего и не нужно, кроме как служить своей хозяйке.

Она ехала по проспекту в южной части города, направляясь в загородный дом. Сегодня доставлять людей к Бу-Ка больше не собиралась. Всё, что ей сейчас хотелось, так это поужинать, выпить чашку ромашкового чая и лечь спать. Странница вела автомобиль и улавливала эмоции людей в окрестных домах. Это была её способность – улавливать. Так она и находила тех, кто отчаялся, тех, кого сжирали смертельные болезни. Сейчас она засекала грусть, радость, лёгкие всплески гнева – ничего особенного. Обычный эмоциональный фон города. Странница могла с точностью определить, в какой квартире человек тоскует, а в какой царят покой и умиротворение. Порой улавливала волны счастья, но это случалось редко. Чаще – отчаяние и боль. Вот и сейчас, проезжая мимо пятиэтажного дома, она засекла какую-то жуткую смесь страха, безысходности, старческого увядания, обиды. Руки словно бы сами по себе вывернули руль, машина свернула с шоссе на дорогу, ведущую во двор.

– Чёрт бы меня побрал, – пробормотала Странница.

Ну куда её понесло? Домой ведь собиралась. Зачем поехала сюда? Из любопытства? Она остановила машину, посмотрела на окно первого этажа. Это там кто-то страдал. И в этой квартире был ещё один человек, от него несло презрением, злобой.

Странница вздохнула, закрыла глаза, откинувшись на спину сиденья. Воображение нарисовало постель, мягкую подушку. Как же хотелось лечь и поспать.

– Дура, – выругала она себя. – Ну зачем я нос сую, куда не следует, а?

Распахнула веки, неразборчиво ворча выбралась из машины, захлопнула дверцу и тут же переместилась с нижний слой – дождь успел лишь слегка оросить её серебристые волосы и пальто прохладными каплями. Странница не особенно беспокоилась о том, что кто-то мог увидеть, как она растворилась в воздухе. Ну чем ей это грозит? Ровным счётом – ничем. Случайный свидетель, если он не дурак, будет помалкивать в тряпочку и, в конце концов, придёт к выводу, что ему померещилось. Люди отлично умеют обманывать самих себя – защитная реакция для сохранения душевного спокойствия.

Несколько осунувшихся красноглазых головастиков выбрались из подвала. Странница жестом руки поманила их.

– Будьте здесь, – строго велела она. – Возможно, вы мне понадобитесь.

Она решила, что сама уже не поведёт к Бу-Ка того, кто страдал в квартире на первом этаже. Это сделают головастики. Они справятся. А может, вообще никого вести не придётся.

Странница пересекла тротуар, зашла в подъезд, поднялась в квартиру. В прихожей отметины на запястьях вспыхнули, и она совершила переход. Сразу же услышала мужской хрипловатый голос, который доносился из гостиной: