Иногда мне снились предыдущие реинкарнации, когда Чуба забывал отсыпать мне чуток своих отборных и безумных кошмаров. И они прогоняли меня, ругались и требовали, чтобы я оставила их в покое и дала насладиться тишиной и забвением. Очень обидно. Я с ними подружиться хотела, а они разбегались и прятались в размытых грезах.

Первый добился своего и за очередным завтраком убедил Последнего вложиться в космическую отрасль, и первые крупные инвестиции потекли в разработку теплиц на Марсе, потому что если и покидать родные земли, то вместе с Источником, которому Карн начал нашептывать о перспективах межзвездных путешествий. Агатес не остался в стороне и пока его рогатый друг вел убедительные беседы с волшебным прудом, он экспериментировал с лягушатами — предпринимал попытки перевозки магических существ за границы города. Однажды у него получилось — вместе с зачарованным аквариумом Колдун преодолел тысячи километров и закинул несколько переливчатых красавиц в небольшое отдаленное озерцо в горах.

Через десятки лет мы смогли всей дружной компанией навестить тихий водоем, в водах которого расплодилось множество лягушат и зародился дикий, нелюдимый и еще неразумный дух — горный козел с золотыми рожками. Сердитое парнокопытное попыталось нас забодать, и Карн умилился — он и сам когда-то был таким.

— Почему именно козел, а не козочка? — спросила тогда я, наблюдая, как рогатый мерзавец с ревом гоняет по берегу озера визжащего Первого.

— Я смею предположить, что Источник — самка, — флегматично ответил Колдун.

— Самка?

— Женщина. Или большая магическая матка, — Агатес пожал плечами.

— Инкубатор, — предположил Последний.

— Но у инкубатора или магической матки нет предпочтений, кого рожать, — фыркнула и нахмурилась. — А тут одни мужики, а я так, случайно получилась, чтобы вас, обормотов, порадовать, потому что вам было очень грустно и одиноко.

— Иди и спроси у озера, почему козел, а не козочка, — Агатес зевнул и упал на траву, раскинув руки. — Я тоже недоволен, что Источник из себя выплюнул в очередной раз рогатого чудика. Фетиш, что ли, на рога и копыта?

— Рога — это красиво, а копыта — мужественно, — обиженно пробурчал Карн и бросился к козлу грациозным оленем. — Братишка, отстань от Ноа!

Козел развернулся и со злобным утробным «Бе!» кинулся в сторону возмущенно всхрапнувшего Карна.

— Да чтоб тебя! — взвизгнуло Божество и бросилось быстрыми скачками прочь от агрессивного духа. — Отвали!

— Его Божейчество нашел равного ему противника, — Последний прижал к себе, приобняв за плечи.

— Венди! — крикнул Первый, устало и неуклюже подбежав к нам. — Может, ты его своей красотой очаруешь? Чего он такой бешеный?

— Предлагаю транквилизатор, — ревниво ответил Ноа.

Мягко высвободилась из объятий Последнего и бесстрашно шагнула вперед:

— Эй, козлик!

— Рыжая, он чокнутый! — крик Карна разнесся ветром надо озером. — Я беру свои слова обратно, я не был таким!

Козлик остановился, и я сделала еще несколько шагов вперед. С угрозой потряс рогами, прищурился и фыркнул. Мило улыбнулась, очаровывая очередного сына Источника, но уже через секунду с воплями бегала по берегу под ясным и сказочно голубым небом. Я потерпела фиаско. Из-под ног выскочила черная тень, и разъяренный дух упал на шерстистый бок, смешно вытянув копыта, признав поражение перед мерзкой и уродливой сколопендрой.

— Так-то, — прошипел Чуба и обвил рога парализованного козла трепещущей тварью. — А теперь спать, сладенький. Я расскажу тебе историю о злобном дурачке, которого сожрала огромная и очень древняя сороконожка. А знаешь почему? Потому что тут только я имею право пугать до икоты и никто другой.

— Чуба, если ты его сожрешь, то я обнулю твой срок и катись ты на четыре стороны, — Агатес настороженно приподнялся на локтях. — Я тебе не прощу этого. Он еще маленький и беззащитный.

— Да за кого ты меня держишь, Колдун? — пробурчал в бархатные уши козла демон. — Если уж на кого я зуб точу, так это на тебя.

После часового сна со сколопендрой на рогах козлик присмирел и удрученно отошел в сторонку, пожевывая сочную травку. После легкого перекуса дикий дух ускакал в горы, кинув на нас подозрительный и полный презрения взгляд.

— Все равно есть какая-то прелесть в диких духах, — Первый перевел мечтательный взор к горным хребтам. — У них все просто и понятно.