— То есть они не могут пожелать нам зла, потому что для них нас еще нет, мы еще не случились, но могут наступить, не заметив? — спросил Уннар.

— Ты правильно понял, — вздохнула Эссиль. — Хотя кроме похороненных магов тут наверняка могут быть какие-то ловушки, магические и обычные… В таких местах всегда полно ловушек, а это — выглядит не разграбленным.

— Что значит, ни один из могильных воров не разрядил здешние самострелы, — криво ухмыльнулся Уннар.

— Вроде того.

— Что ж, это утешает. Если вампиры или просто наемники захотят до нас добраться, они тоже вляпаются.

— А все-таки я предпочла бы выбраться обратно, — вздохнула Эссиль.

— Для этого нужно понять, как именно мы сюда попали, — сказал Уннар.

— Мы собирались пойти к той пещере, я решила, что должна идти первая, — Эссиль припомнила, как она коснулась какого-то плоского камня, после чего у нее закружилась голова и потемнело в глазах.

— Я коснулась камня, — сказала она. — Там лежал здоровенный, плоский камень… серый такой. Я его коснулась, когда проходила мимо! Проклятье, теперь я думаю, что он был чересчур правильной формы…

— То есть — магия? — уточнил Уннар.

— Я не почувствовала магии, — покачала головой Эссиль.

— Я тоже, — сказала Шейди. — Было что-то странное… Но не магия, нет…

— И как нам попасть обратно? Чего-то коснуться здесь? — предположила Виллет.

— Если ты увидишь поблизости плоский серый камень, сразу же скажи об этом, — проговорил Уннар. — Только не касайся без спросу. А то еще окажешься снаружи одна, а мы тут останемся.

— Впрочем, вряд ли, — добавил он, внимательно оглядевшись. — Не вижу я здесь плоского серого камня. Тут все разукрашенное.

— Возможно, вход и выход расположены в разных местах? — предположила Виллет.

— А может, не стоит пока возвращаться? — сказала Шейди.

— Вот еще! Почему? — удивился Уннар.

— Ну, там все эти наемники… и маг… А тут красиво так. И спокойно. Может, нам пересидеть?

— Вообще-то, если б мы выбрались прямо сейчас, я бы еще успел застрелить мага, — ответил Уннар. — Но мы не знаем, когда выберемся…

— А значит, лучше подождать, — закончила Шейди. — И оглядеться заодно.

— С одним условием — с места пока не сходить, — быстро сказала Эссиль.

А то ведь кто знает, что этим бесстрашным дурочкам в головы-то взбредет? Тут все такое красивое… Сама бы не отказалась рассмотреть как следует.

— Второй раз в такое место вряд ли попадешь, — мечтательно прошептала Шейди.

— Из него еще выбраться надо, — заметила Виллет.

— Я что-то слышу… — внезапно насторожившись пуще прежнего, пробормотал Уннар.

— Что ты слышишь? — тотчас спросила его Эссиль.

— Что-то странное… — откликнулся он с недоумением.

— Вроде бы песня, — добавил он мгновение спустя. — Или танец…

— Я тоже слышу, — присоединилась Шейди. — Это песенка детская, дурацкая… Про то, как кривой и хромой в гости к тупому ходили. Я ее хорошо помню!

Еще миг — и Эссиль сама уловила едва слышный напев.

— И я слышу, — промолвила Виллет.

— Только слова переделанные, — сказала Шейди. — Не наши.

— Нет, — ответила Эссиль, вслушиваясь в едва различимый напев. — Не переделанные. Так она, наверное, и звучала когда-то. Тогда, когда ее придумали. Это люди потом переделали.

— Не слышал такой песни, — промолвил Уннар, оглядываясь по сторонам, пытаясь определить направление, откуда доносится песня. Но тщетно. Песенка звучала со всех сторон сразу.

Она надвинулась мягко, словно порыв ветра: мгновение назад его не было — и вот он уже свистит в ушах.

«И впрямь — та самая», — подумала Эссиль, когда песня накрыла ее с головой.

«А Уннар… неужто и впрямь не слышал? В каком же возрасте он попал в эту свою гильдию?»

И в первый раз за все это время она подумала с возмущением о его мертвом учителе, подумала, что он был не очень-то хороший человек. Впрочем, эта мысль была мимолетной. Песня захватила собой все.

Та самая песенка, детская песенка-кривляка про двух придурков, отправившихся в гости к третьему. Та — да не та. С этими непонятными словами на древнем языке она словно бы вдруг распрямилась и выросла. Стала другой, какой-то более настоящей, что ли… Ее ритм прокатывался по телу, мелодия звенела в сердце, а голос звучал в голове… Она подняла взгляд и посмотрела Эссиль прямо в глаза.

«Это место смерти, это место радости, — сказала песня. — Лежащие здесь славно жили и с честью умерли. Они обладали силой и мудростью. Отбросьте свою скорбь, путники, она неуместна. Радуйтесь с теми, кто лежит под этими сводами, ведь они славно жили и с честью приняли смерть. Это место смерти, это место радости».

— Место смерти — это место радости? — изумленно пробормотала Виллет, и Эссиль поняла, что она слышит те же слова.

«Так что, получается, эта песня и впрямь говорит с нами? Именно с нами?»

«Веселитесь! Ешьте и пейте! Пойте и танцуйте! — говорила песня. — Живые, почтите мертвых! Примите их дар! Это место смерти, это место радости!»

Эльфийский лучник, изображенный на боковой стенке гробницы, откинул челку, посмотрел в глаза и улыбнулся. У него была удивительно мягкая улыбка. Эссиль вздрогнула, во все глаза уставясь на нарисованного эльфа, но он больше не двигался. И только нездешний ветер шевелил его нарисованные волосы. Или это была песня? Песня была тем ветром, что пел в ее ушах и заставлял шевелиться волосы парня, нарисованного в незапамятные времена давно умершим художником?

«Ешьте и пейте! Пойте и веселитесь!»

— Ешьте и пейте? — Уннар изумленно огляделся.

«Идите следом за мной», — звала песня.

— И угодите в ловушку, — отозвался Уннар.

«Здесь нет ловушек, вы, смешные чужестранцы… Владыки царства Дейеннери не нуждаются в ловушках, чтоб защитить свое вечное жилище. Их сила с ними во веки веков, их сила сбережет их славу, радость и покой! Не бойтесь ловушек, не страшитесь зла, его нет в этом месте!»

— А ты кто такая? — спросила Шейди.

«Я песня… Я просто песня, спетая когда-то для таких, как вы, смешных чужаков, которые не будут знать, как себя вести в Доме Мертвых… Я просто песня, звучащая под этими сводами, эхо благословенного голоса Эрриона, великого владыки-царства Дейеннери».

— Оно… оно не злое, — прошептала Шейди.

«Я не злое! — развеселилась песенка. — Конечно же я не злое, маленькое смешное существо! Я та песенка, которую ты пела в детстве! Про слепого, хромого, тупого и еще какого-то! Иди же за мной, смейся, пой… Прими угощение мертвых владык великого царства Дейеннери!»