class="z1" alt="" src="images/i_007.jpg"/>

— Приветствую тебя, Энтери, и тебя, Таисия, — сказала я глухо, когда мы подошли. Постаралась улыбнуться и с приязнью сжала сначала руку дракона, а потом — его жены. Мы породнились через Ани, и я не хотела обижать их неприветливостью. — И вас приветствую в Вейне, дорогие гости, — я повернулась к остальным драконам. Леди Лотта, находящаяся рядом, придавала мне сил, и плечи ее тоже были прямы, и Рита стояла с другой стороны, поддерживая Бернарда. — Я, обращаясь с просьбой о помощи к Владыке Владык, и не думала, что она окажется такой скорой. Благодарю, что вы согласились прилететь. Нам очень нужны ваши умения.

— Мы все рады помочь сестре Владычицы, Марина, — проговорил Энтери, мягко улыбаясь. Глаза его были непривычно багровыми, как и у остальных драконов, и я смутно припомнила: Ани рассказывала, что это от усталости и что в таких случаях требуется свежая кровь. — Представлю же моих соплеменников: О́ри, Вени́, Те́вени…

На перечислении имен я стала уплывать, покачнулась, и леди Шарлотта крепко, почти до боли, сжала мой локоть.

— Однако я вижу, что мы прибыли в час скорби, — сказал дракон, взглянув на вдовью ленту в моих волосах.

— Да, мы скорбим по моему мужу и хозяину этих земель, лорду Дармонширу, — сумела я произнести, хотя внутри прорывались рыдания, и Энтери потемнел лицом, вздохнул тяжело, сочувственно. Жена его так и вовсе едва слышно ахнула. — Но, прошу, не принимайте на себя нашу печаль. Вам выделят покои, вы сможете отдохнуть с дороги, пообедать. Вам сейчас же принесут свежей крови. — Ирвинс при этих словах замер и уставился на меня с ужасом. — А завтра я прошу позавтракать с нами, потом я покажу вам лазарет.

Дракон понимающе глядел на меня.

— Мне жаль, — сказал он, еще раз взяв меня за руку — и вдруг стало мне немного легче, словно боль приглушили, сделали не такой едкой. — Я встречал твоего мужа во дворце. Он был настоящим сыном Инлия, дерзким свободным ветром. Нории полюбил его как второго брата.

Я дрогнула, но не отступила. И как я не расплакалась на этих словах — только богам известно. Моих сил еще хватило, чтобы в учтивой беседе пройти в замок, показать лазарет на первом этаже; подняться выше, до гостевых покоев, напомнить, что если что-то понадобится — слуги выполнят любое пожелание, — и объяснить Ирвинсу, что срочно требуется животная кровь. Хватило, чтобы попрощаться с родными и побрести по лестнице к своим покоям: леди Лотта, сама бледная в синеву, велела мне идти отдыхать и пообещала, что не оставит гостей без внимания.

И только дойдя до своей спальни, я прямо в одежде упала на кровать, уткнув лицо в ладони, и пролежала так в прострации до темноты, пока Мария не растрясла меня и не заставила поесть.

А утром, после ночного пробуждения в слезах, я спустилась на завтрак с драконами, а потом пошла в лазарет.

Я была бы рада полностью погрузиться в лечебные дела — это был еще один слой глухоты ко внешнему миру, потому что любое эмоциональное усилие сейчас причиняло мне боль. У меня не было сил общаться, принимать сочувствие и поддержку, отвечать на вопрос «как ты?», выслушивать о чьих-то бедах или проблемах. Я просто хотела, чтобы меня все оставили в покое. Желательно навсегда.

Но мне ежедневно звонили родные, и я, если пропускала вызов, в коротких перерывах заставляла себя им перезванивать. Сейчас было такое время, что каждый день мог стать последним.

И я говорила, говорила, говорила… Рано утром на следующий день после похорон мне позвонила Ани — каким-то чудом выбравшаяся в Теранови и обрушившая на меня не только всю мощь своих сочувствия и поддержки, но и неожиданные новости: от нее я узнала, что у нашей младшей, Каролины, вдруг во всю силу раскрылся пророческий дар, и теперь она на шесть лет привязана к Пьентану. И отец там теперь вместе с ней.

— Главное, чтобы были у нас эти шесть лет, — сказала я сестре. — Закончится война, и я готова хоть каждый день к ней в гости ходить, лишь бы они были.

Василине я позвонила сама вечером после разговора с Ангелиной. Василина, уставшая, по-прежнему мягкая и деликатная, словно и не прошла она сквозь горнило недр Туры и не совершила невозможное, выслушав мои сбивчивые «Я так рада, Васюш» и «Как мы ждали твоего возвращения», проговорила:

— Наконец-то я тебя услышала. Я так хочу тебя увидеть, обнять, Мариш… Мне так жаль… — и после этого мне захотелось бросить трубку и закричать. Но я, вытирая со щек мгновенно покатившиеся слезы и с трудом подбирая слова, спросила, как дети восприняли ее возвращение и позволяет ли Мариан ей отойти от себя хоть на шаг.

— Мне кажется, он тебя цепью к себе приковал и больше никуда не отпустит, — неловко пошутила я и была спасена. Это был самый верный способ Василину переключить — и потом я долго, сжавшись в кресле в гостиной, глядя в темноту за окном и слабо улыбаясь, слушала ее усталый голос. Сестра рассказывала про племянников, про Мартинку, которая сильно выросла и начала ходить без мамы, — тут голос ее дрогнул и я поняла, что она тоже плачет. И про Мариана, который осунулся, стал угрюмее, и теперь во дворце его побаиваются даже больше, чем раньше, — здесь она заговорила тише и с нежностью, хотя Байдек обычно выходил на наших девочкиных разговорах, давая нам наоткровенничаться всласть, — и который действительно теперь почти не отходит от нее ни на шаг; про огромного огнедуха, который живет в недрах под Рудлогом и так одинок, что она обещала навещать его, и про ее пребывание под землей, и про покушение, и про то, что поймали Львовского, который меня доставлял до убежища заговорщиков…

Мне его не было жаль — они мучили и пугали Катю, и так натерпевшуюся от мужа. Так что поделом.

А вот известие о том, что наша Алина теперь замужем, и вместе со своим защитником должна помочь вернуться на Туру богу, так ошарашило меня, что я даже вышла из своего тоскливого оцепенения и не сразу нашлась, что сказать.

— Знаешь, если этот Тротт ее вернет, я думаю, он достоин стать ее мужем, даже если она откажется расторгать брак, — наконец мне удалось сформулировать то, что я чувствовала. — Но на самом деле, главное — чтобы вернулись. А там разберемся. Ведь если ничего не напутал ее друг и лорд Тротт действительно ведет на Туру Черного Жреца, то замужество