по принципу действия. Шевалье обратным ударом отнесло к окраине площади, буквально расплющив об один из домов.

Клодина де Нозиф тоже видела всё это со стороны, потому что как раз вела пойманного ею главаря мятежников, чтобы предъявить его Хозяину Потустороннего Парижа. Зрелище было непривычным, потому что впервые Ле Гран Фушюз отсутствовал во время сражения. Неужели он так слаб, что не может выйти в бой, как обычно?! Клодина могла бы разрушить брусчатку, чтоб внести сумятицу в лагерь невидимого противника, нарушив все планы, но она думала о том, что там, среди них, может быть Базиль, а, значит, такой план действий не годился. Ей хотелось присоединиться к мятежникам, но она не верила в успех этого восстания, потому что на её памяти было много бунтов, но наместник всегда выигрывал каждое сражение, поэтому главной её целью было спасти Базиля от возможной расправы.

Наконец, Ле Гран Фушюз с помощью Люрора де Куку выбрался из ловушки. Вид у него был настолько жалкий, что невидимые мятежники разразились хохотом. Кто-то из невидимой толпы громко проскандировал забавную кричалку, подхваченную всеми мятежниками:

«Страшен, даже чересчур,Наш Великий Окочур.Видно скоро, ясно всем,Окочурится совсем!»

Клодина узнала голос Базиля, и её сердце болезненно сжалось от страха за возлюбленного. Да, за такую дерзость не сносить ему головы! Правда, насмешка была не беспочвенной. Ле Гран Фушюз действительно выглядел не лучшим образом, поэтому разрушительного удара по мятежникам не последовало, и мадмуазель де Нозиф решила действовать. Она вышла на площадь, ведя алого оборотня.

– Никому не двигаться! – кричала она. – Или я уничтожу вашего главаря!

Теперь уже Базиль был вне себя от волнения: Клодина сама подставила себя под удар. Кажется, она не понимала, какой опасности подвергается, думая, что находится в выгодном положении. Шарман, стоявший за щитом рядом с Базилем, тоже был слегка ошарашен, не зная, что предпринять. Ну, не выходить же из укрытия с криком: нет, это я их главарь?! Или наоборот рявкнуть мол, изничтожте этого краснопузого индивида, ибо мы о нём знать не знаем, а двигаться хотим? К тому же, этот странный оборотень, которого где-то откопала Клодина, мог очень пригодиться мятежникам: могучий, смелый.

Правда, состояние его рассудка вызывало вопросы, но безрассудство и революция часто шли рука об руку. Его появление в сопровождении Главы Пыточного Следствия произвело необычное воздействие на механизм передвижения брусчатки, открывавший провалы: каждый камень площади дрожал и норовил вырваться из-под ног. Провалы, в которых сейчас были изолированы некроманты, потеряли управление. Клодина стояла не на своём месте в цепи некромантов, эту погрешность не учли изобретатели повстанцев. На алого оборотня брусчатка реагировала ещё более странно, словно он тоже был одним из некромантов. Такой вариант никто не мог предугадать.

– Предложим ей переговоры? – прошептал Базиль, чувствуя, что ситуация висит на волоске.

Шарман кивнул, решив тянуть время и наблюдать, чтобы действовать по ситуации, ведь подрывники ещё не дали сигнал о готовности взрыва на площади.

– Нет! – громко крикнул Базиль. – Давайте договоримся: мы отступим, а вы отпустите нашего товарища!

В это время рассвирепевший не на шутку Ле Гран Фушюз наблюдал за ситуацией, опираясь на руку Люрора де Куку. Силы частично возвратились к нему, но то была лишь малая толика всего прошлого могущества. Не смотря на это, Ле Гран Фушюз решил атаковать, не дожидаясь прочих сюрпризов от мятежников.

– Безопаснее доверить этот удар кому-то другому, – предостерёг его Люрор де Куку, зная что наместник поступит с точностью до наоборот.

Ле Гран Фушюз нетерпеливо оттолкнул руку первого советника и рубанул посохом воздух, направив на «главаря» удар силы некросферы, вложив в него всю свою мощь.

Всё произошло очень быстро. Базиль понял, что удар может затронуть и Клодину, стоявшую слишком близко к «повстанцу». Страх за возлюбленную заставил его покинуть ряды мятежников и броситься к ней, чтобы закрыть щитом. Разумеется, никому из повстанцев и в голову не пришло, что Мурный Лохмач защищает их врага – Клодину де Нозиф, все думали, что он ринулся заслонять щитом алого оборотня, псевдоглаваря, да и видно было плохо: поди разбери, что делает некто скрытый под плащом-невидимкой. В этот миг Базиль понял, что ему безразлично, что о нём думают. Невидимый, он сбил с ног Главу Пыточного Следствия, придавив её собой и накрылся щитом, как раз в тот момент, когда удар наместника настиг алого оборотня. Повстанцы не дрогнули, хотя удар посоха наместника в прежние времена сметал целые армии, но не теперь.

Казалось бы, от псевдопостанца должно было остаться только мокрое место, но всё случилось наоборот. Алый оборотень неожиданно принял удар, словно вобрав его в себя, а потом вернул его своему противнику усиленным тысячекратно, словно до этого накопил в себе силу, отнятую у Хозяина Потустороннего Парижа с помощью флёр-де-сель, или каким-то непостижимым образом ранее напитался ею. Возвращая удар, оборотень будто отдал всего себя, чтобы уничтожить противника. Энергия, направленная на наместника Противоположности Жизни, разрушала алую структуру тела, пока оборотень не исчез совсем, оставив после себя только алые отметина на брусчатке.

– Что этот парень творит?! – пробормотал Шарман, поражённый всем этим до глубины души.

От такого удара и без того ослабленный Ле Гран Фушюз будто взорвался, рассеиваясь сонмом мелких частиц, которые таяли в воздухе, превращаясь струйки чёрного тумана, а потом и вовсе в ничто. Через мгновение из невредимых некромантов на площади остался только Люрор де Куку, а у его ног лежал посох Хозяина Потустороннего Парижа.

– Мы победили?! – спрашивали друг друга повстанцы, не веря своим глазам.

ГЛАВА IX. Чем дело кончится? Чем сердце успокоится?

Все вокруг замерли, надеясь, что Противоположность Жизни объявит свой новый выбор, назначив наместника, но ничего не происходило. Люрор тоже ждал развязки, затаив дыхание и с огромным трудом заставив себя не прикасаться к символу власти у его ног. Всё получилось так, как он и планировал. Ле Гран Фушюз развеял себя своей же силой, повстанцы одержали победу (здесь и моральная победа тоже приобретала огромную ценность), но всё это не имело никакого значения, пока Противоположность Жизни не обозначит свой выбор, а она всегда реагировала непредсказуемо. Когда многие мятежники уже поверили в успех, сверху, будто прямо с неба, спустился чёрный вихрь, срывающий брусчатку, раскидывая в разные стороны камни, как снаряды.

Механизмы, заключившие некромантов в провалах,