— Чтобы попасть сюда, — он указал на какое-то приметное ему место, — нам из Тенсера понадобилось целых три дня карабканья по скалам.

«Иногда лучше потратить лишнюю неделю, даже месяц», — пронеслось у меня в голове, когда я увидел то, что ждало нас впереди.

К ущелью, где мы летели, стараясь держаться середины, примыкало еще одно. И пусть оно не было таким глубоким — с края, в том месте, где они соединялись, падал водопад, обрушивая вниз гигантский поток. Но что там творилось с ветром!

Для других, возможно, все выглядело не так страшно, и лишь сам поток внушал своим могуществом благоговейный трепет, но не для меня. Наверное, впервые в жизни я пожалел о том даре, которым отметил меня Создатель. Воздушные струи закручивались по спирали, уходя вниз, чтобы изменить направление в сторону, затем устремлялись вверх, после чего снова уходили вниз. Они перекручивались между собой, создавая картину запутанной нити клубка, и не было никакой возможности в них разобраться.

«Небесный странник» напоминал сейчас мотылька, прилетевшего на свет огромного костра, того, что жгут в наших местах раз в год, на праздник наступления весны. Казалось, мгновение — и корабль полетит вниз, в темную бездну, как мотылек, лишившийся от жара огня крыльев.

«Что делать? — лихорадочно думал я, а мысли разлетались в разные стороны, как искры в том огромном костре, когда в него подбрасывают новую порцию пищи. — Повернуть назад? Но тогда придется идти против ветра, галсами, и ширины ущелья нам не хватит. Подняться как можно выше? Но правый берег ущелья нависает над нами огромным козырьком, и там, под ним, творится совсем уж что-то невообразимое».

Не знаю, что случилось бы дальше, если бы не Николь. Она, как будто чувствуя мое состояние, поднялась на мостик и положила ладонь поверх моей, судорожно вцепившейся в поручень.

— У тебя получится, Люк, — негромко, только для нас двоих, сказала девушка. — Все получится, вот увидишь.

Казалось бы, как мало иногда надо, чтобы у тебя действительно все получилось там, где ты потерял уже всякую надежду! Иногда всего несколько слов от той, что тебе далеко не безразлична.

И у меня действительно получилось.

Мы взяли курс ближе к водопаду, и «Небесный странник» летел в густом тумане из мельчайших капелек влаги, поднимаемых им. Водопад шумел так, что я не слышал, что именно кричал стоявший в двух шагах от меня штурвалом Гвен. Он тоже не слышал моих команд, но каждый раз, когда я отдавал ему очередную, исполнял ее так точно, как будто бы вокруг стояла тишина. Энди, крутивший кабестан, заставляя корабль то подниматься, то, наоборот, опускаться, понимал меня с одного взгляда, жеста, и все вместе это походило на волшебство. Почему так происходило? Наверное, потому что рядом находилась Николь. Она стояла так близко, что при желании я мог обнять ее за талию. И я загадал себе: если все закончится благополучно, то обниму ее и поцелую.

«Небесный странник» трясло, бросало вверх и вниз, уводило в сторону, сбивало с курса, но мы прошли это проклятое место. И когда стало понятно — все осталось позади, моя решимость поцеловать Николь куда-то исчезла. Вероятно потому, что она вновь приобрела самый неприступный вид, да и дотянуться до нее я уже не мог — девушка отступила в сторону, а затем и вовсе спустилась на палубу.

После водопада путь к Антиру стал значительно легче. Нет, порывы ветра по-прежнему раскачивали «Небесный странник» с борта на борт, а палуба иногда так стремительно уходила вниз, что каждый раз замирало сердце, но теперь все это казалось уже детскими шалостями.

А затем показался и сам Антир.

Именно такой, как Брендос о нем и рассказывал — небольшой поселок десятка в три домов. Среди них выделялись храм Богини-Матери и корчма, стоящая почти на самом краю бездонной пропасти, на дне которой царит вечная тьма.

Мы прошли над поселком, развернулись против ветра, гася скорость, и убрали парус, после чего зависли над самой землей, чтобы мягко на нее опуститься. Только скрипнули мелкие камешки под железным днищем «Небесного странника».

Казалось бы — и все, можно расслабиться. Но увы, не получится. Неизвестно, как отреагируют обитатели Антира на прилетевший к ним корабль, и может случиться всякое. Хотя с земли невозможно увидеть, что происходит на палубе корабля, я строго-настрого приказал Николь и Мирре даже близко не подходить к борту, да и вообще как можно меньше показываться из кают.

Подождав некоторое время, я, к своему немалому удивлению, обнаружил, что к «Небесному страннику» не бросилась толпа восторженных жителей Антира в надежде лицезреть капитана, сумевшего привести сюда всего лишь второй корабль за все время его существования. А я даже соответствующее выражение лица заранее приготовил: выражение холодного мужества. К тому же и команда «Небесного странника» отреагировала на это событие так, будто полеты в смертельно опасных каньонах для них привычны не в меньшей степени, чем превосходные кушанья Амбруаза. Наконец, от поселка, находящегося на расстоянии нескольких минут ходьбы, отделилась одинокая мужская фигура, заковылявшая в нашу сторону на костылях.

«Вероятно, он из тех собирателей куири, что сорвались со скал, но умудрились выжить», — предположил я, глядя на нее.

Трап с борта «Небесного странника» мы не спускали, и уж тем более не было мысли открыть имеющийся в его борту грузовой люк, так что ждал я человека, перегнувшись через фальшборт. К моему удивлению, обитатель Антира, доковыляв до корабля, постоял, опершись на костыли, молча разглядывая «Небесный странник», а затем, так и не произнеся ни слова, развернулся и пошел обратно. Мы с навигатором Брендосом недоуменно переглянулись.

«И что бы все это значило?» — говорили наши взгляды.

Мне почему-то казалось, что придется отбиваться от желающих немедленно покинуть Антир, до того их окажется много. И вот на тебе, единственный человек заинтересовался его прибытием, и тот хоть бы словечко вымолвил или рукой махнул, приветствуя нас.

«Ладно, не все еще потеряно, — решил я. — Не хотят они идти к нам — мы пойдем к ним. Навестим местную корчму, там и все выясним».

С собой я решил взять, конечно же, Аделарда. Достаточно взглянуть ему в глаза, причем придется высоко задирать голову, чтобы понять — он воин. Ну и Гвена еще захватить. Пусть он и не выглядит таким здоровяком, как Лард или Родриг, но парень надежный. Случись что, за свою спину можно будет не беспокоиться. А Энди, великий мастер размахивать ножом, пусть останется на борту «Странника», женщин защищать, не приведи Создатель.

* * *

Корчма с говорящим названием «Счастливый куирис» снаружи смотрелась обыкновенным сараем. Войдя в нее, мы обнаружили, что и внутри она выглядит немногим лучше, а счастливым можно назвать, судя по внешнему виду, только корчмаря: дородного, с гладко выбритым лицом, наползающими на грудь подбородками и массивной золотой цепью на груди.

Посетителей в корчме, помимо нас, оказалось двое. Оба худые, невзрачные, с потрепанными лицами и одеждой. В общем, «счастливыми куирис» они и на медную клипу не выглядели.