Здесь необходимо сделать одно пояснение. В Российской империи действовало правило, согласно которому всякий награжденный орденом обязан был оплатить государству денежную стоимость изготовления той или иной награды. Исключения делались только при награждении иностранцев, освобождавшихся от уплаты соответствующей денежной компенсации. Кстати, такое же правило до сих пор действует в ряде государств, в частности во Франции.

Вскоре после завершения праздничных мероприятий о. Иосиф, как один из руководителей Комитета построения храма Св. Александра Невского, представил графу Киселеву финансовый отчет о расходовании средств, собранных на строительство (всего – 1 млн. 146 тыс. 376 франков 27 сантимов). Из отчета следовало, что обнаружился перерасход, и заказчик, то есть посольство России и церковный приход, остались должны подрядчику и строителям значительную сумму – 227 857 франков 43 сантима207.

«Протоиерей Иосиф Васильев, – докладывал Киселев министру иностранных дел князю Горчакову, – возлагает вину подобного исхода на главного архитектора г. Кузьмина и строителя церкви, академика Штрома.

Я полагаю излишним входить в подробное разбирательство этого дела, – продолжал посол. – Храм сооружен добровольными приношениями и возбуждает общие похвалы. Вопрос заключается в том, каким образом погасить остающийся долг. Из суммы 227 857 фр. протоиерей Васильев надеется собственными [приходскими] средствами постепенно уплатить около 93 000 и выражает надежду, что наше Правительство возьмет на себя уплату остальных 134 000.

В пользу этого домогательства можно привести, что кроме нравственной выгоды, извлекаемой нами из устройства православной церкви в Париже, Правительство наше избавляется внесением означенной суммы от ежегодного пособия 20 000 фр., которое было выдаваемо на помещение причта и часовни. Вследствие того, экономический расчет подтвердил настоящую просьбу протоиерея Васильева, и долгом поставляю обратить на нее особое внимание Императорского Министерства в полной надежде на его справедливое решение»208.

В Петербурге с пониманием отнеслись к доводам о. Иосифа и графа Киселева и не стали проводить ревизию о перерасходе средств при строительстве храма, тем более что переезд причта из наемных квартир в два дома, выстроенные по обе стороны храма, обещал со временем очевидную экономию для бюджета Министерства иностранных дел. На исходе октября 1862 года Киселев получил от Горчакова письмо следующего содержания:

«Милостивый государь, граф Павел Дмитриевич! Вследствие отношения Вашего сиятельства от 23 сентября/5 октября, я имел счастие входить с всеподданнейшим докладом Государю Императору о принятии на счет казны передержанных против сбора добровольных пожертвований ста тридцати четырех тысяч франков по постройке православного храма в Париже.

Его Императорское Величеству благоугодно было в 9-й день сего октября изъявить на сие Высочайшее соизволение, о чем имею честь уведомить Ваше сиятельство»209.

На этот раз тяжелая бюрократическая машина Российской империи сработала на удивление быстро. Уже на следующий день, 10 октября [с.с.], требуемые 134 тыс. франков были выделены Министерством финансов на счет посольства в Париже. Оплата задолженности должна была быть произведена в несколько приемов до 30 октября 1863 года. Первый, как бы мы сейчас сказали, транш в сумме 50 тыс. 500 франков был проведен 20 декабря 1862 года210.

Параллельно в Париже о. Иосиф собирал пожертвования, которые продолжали поступать в адрес Комитета постройки храма. В архиве сохранилось много документов на этот счет. Упомяну лишь о некоторых. 20 июля 1862 года из Петербурга был отправлен вексель на сумму 2435 франков 17 сантимов211. 12 сентября того же года из Хозяйственного управления Св. Синода в МИД было доставлено 25 рублей серебром, «пожертвованные подполковником Аполлоном Ивановым Орловским на построение православной церкви в Париже»212. 5 октября из Синода в МИД поступило 89 полуимпериалов и 4 рубля 71½ копейки серебром на имя настоятеля посольской церкви в Париже протоиерея Васильева213. 14 декабря 1 тыс. франков из личных средств пожертвовал граф Павел Дмитриевич Киселев214. Это было уже не первое пожертвование посла на строительство храма в Париже.

Сбор пожертвований продолжался и в следующем году. Так, 6 мая 1863 года на имя о. Иосифа из Петербурга было отправлено 92 полуимпериала и 5 рублей 4 копейки серебром215. 13 декабря в Париж на имя нового российского посла барона Андрея Федоровича Будберга поступило пожертвование от имени великой княгини Елены Павловны в виде «разных облачений» для священников и диаконов парижской церкви. «Ее Высочество изволит надеяться, – писал в сопроводительном письме А. Абаза, гофмейстер двора Е. И. Выс-ва великой княгини Елены Павловны, – что облачения будут приличны служению в торжественные праздники, и весьма желала бы, чтобы они могли быть обновлены в день Рождества Христова»216. Продолжавшиеся после освящения храма пожертвования позволили настоятелю, как он и предполагал, расплатиться с долгами. Основная часть долга перед главным подрядчиком строительства Альфонсом Гардоном в сумме 83 550 франков была погашена 15 октября 1863 года, о чем в архивном деле имеется соответствующая расписка исполнителя работ217. Еще 9 тыс. франков были также выплачены другим, более мелким подрядчикам.

Едва начав свою деятельность, Свято-Александро-Невский приход занял первенствующее положение среди других православных приходов в Западной Европе. Его священно– и церковнослужители неоднократно приглашались в соседние страны, где надо было освятить церкви, возводившиеся при российских посольствах по примеру Парижа.

В приходе развернулась активная просветительская и благотворительная работа. Когда в Петербурге в начале лета 1862 года случился пожар, причинивший большой ущерб и оставивший без крова тысячи людей, причт Свято-Александро-Невского храма, еще обремененного собственными долгами, объявил сбор пожертвований в помощь погорельцам. Можно привести здесь письмо о. Иосифа, адресованное временному поверенному в делах российского посольства в Париже П. П. Убри, замещавшему уехавшего в Россию посла. Оно не требует комментариев.