Работа по строительству нового храма шла споро, и уже в мае 1861 года о. Иосиф сообщал послу:

«Созидание православной русской церкви в Париже приходит к окончанию. Каменная отделка совершена, иконостас и иконы налицо, купол украшен иконописанием. Остается сделать иконописание на стенах; не будучи необходимым, это однакож будет кончено к концу августа сего 1861 года.

При таком положении дел желательно освятить новоустроенный храм 30 августа, тем более что на этот день падает храмовый праздник и Тезоименитство Государя Императора Александра Николаевича. Если Вашему сиятельству благоугодно принять это мое предложение, то я покорнейше прошу об увольнении меня в Россию на один месяц для получения актиминия и распоряжений, необходимых для сего радостного события»201.

Получив одобрение посла, о. Иосиф отправился в путь, а вслед ему в Петербург на имя И. М. Толстого была отправлена телеграфная депеша следующего содержания: «Находя со своей стороны совершенно удобным разрешить отцу Иосифу приезд в Россию по изъясненному им поводу, я имею честь уведомить о том Ваше превосходительство и при этом покорнейше просить Вас, милостивый государь, почтить меня по телеграфу о том, что будет постановлено относительно этого дела»202.

В Петербурге о. Иосиф обговорил все детали предстоящего освящения возведенного в Париже храма и в июле 1861 года вернулся обратно, к месту своего служения. А 17 августа из МИД России в парижское посольство ушло извещение:

«Исправляющий должность Обер-Прокурора Св. Синода [князь Урусов] уведомил Министерство Иностранных Дел, что для освящения 30-го сего августа православного храма в Париже командируется из Санкт-Петербурга по Высочайшему повелению преосвященный Леонтий, епископ Ревельский, с причтом. Вместе с сим князь Урусов просил о командировании к тому же времени в Париж для совокупного священнодействия некоторых из заграничных священнослужителей наших. Князь Урусов присовокупил, что на путешествие этих лиц сумм из Министерства Иностранных Дел не потребуется.

Вследствие сего и по соглашению с князем Урусовым сделано распоряжение о командировании в Париж архимандрита Римской церкви Палладия, протоиереев Висбаденской церкви Янышева и Женевской – Петрова, и диакона Веймарской церкви Оглоблинского, которым и дано по сему случаю из Министерства разрешение»203.

По согласованию между Синодом и Министерством иностранных дел было решено освятить возведенный в Париже храм в память Святого Благоверного князя Александра Невского в день тезоименитства государя императора Александра II – 30 августа (11 сентября н.с.) 1861 года.

Накануне этого праздничного события посольство России разослало именные приглашения отдельным лицам из окружения императора Наполеона III, представителям парижского политического бомонда, членам дипломатического корпуса – всего 400 приглашений. Разумеется, к участию в освящении храма были приглашены все русские подданные, находившиеся в Париже.

К началу литургии, назначенной на 10 часов утра, вокруг храма собралось около 6 тыс. человек. Император Наполеон был представлен министром двора маршалом Вейяном, первым камергером двора графом Бьякьочи и префектом парижской полиции Буателем. Кроме того, здесь находились другие сановники Второй империи, члены Института Франции, представители католического духовенства, редакторы ведущих парижских газет и журналов. Всех их перед входом в храм радушно встречали чрезвычайный и полномочный посол Александра II в Париже граф Павел Дмитриевич Киселев и сотрудники посольства.

Среди приглашенных русских: граф Н. Н. Муравьев-Амурский, бывший генерал-губернатор Восточной Сибири, граф Д. А. Толстой, тогдашний товарищ министра внутренних дел, а в недалеком будущем – министр и обер-прокурор Св. Синода, Сабуров, главный распорядитель императорского двора, тайный советник Скрипицын, бывший директор Департамента по делам иноверных конфессий в России, и другие важные персоны.

По окончании литургии и молебна двери храма оставались открытыми до вечера, чтобы все желающие могли здесь побывать. А граф Киселев тем временем пригласил к себе на обед участвовавших в службе священнослужителей и наиболее именитых соотечественников – всего 46 человек. «Освящение совершилось 30 августа 1861 г. в высокоторжественный день Тезоименитства Государя Императора. Работы продолжались два года шесть месяцев. Расходы большею частью покрыты; немного того осталось», – сообщал посол князю А. М. Горчакову204. О расходах, а точнее – перерасходах на строительство речь впереди. Пока же все пребывали в приподнятом настроении.

В том же сообщении Киселев отметил заслуги о. Иосифа и других лиц, причастных к завершению строительства храма, и поставил вопрос об их награждении. «Долгом считаю представить ныне некоторые соображения, касающиеся до возведения сего храма, и обратить милостивое внимание Государя Императора на главных соучастников в сем истинно христианском деле», – писал граф Павел Дмитриевич205.

В январе 1862 года посол получил с курьером письмо и посылку от министра двора графа Владимира Федоровича Адлерберга. В письме говорилось:

«Г. Министр Иностранных Дел, во время нахождения моего в заграничном отпуску, в сентябре месяце сего года, сообщил генерал-адъютанту графу Адлербергу 2-му [Александр Владимирович, сын министра, близкий друг Александра II. – П. Ч.] о ходатайстве Вашего сиятельства касательно награждения лиц, участвовавших в сооружении Православной Церкви в Париже.

По собрании надлежащих о сих лицах сведений, я имею счастие представить ныне Государю Императору по означенному ходатайству Вашему всеподданнейший доклад мой, и Его Величество, удостоив оный своего рассмотрения, Всемилостивейшее повелел произвести Старшего Архитектора Придворной Конторы, статского советника Кузьмина в чин действительного статского советника, а прочим лицам изволил пожаловать: протоиерею упомянутой церкви Иосифу Васильеву бриллиантами украшенный наперсный крест; академику архитектуры, коллежскому асессору Штрому, академикам исторической живописи Сорокину и Бейдеману и французским подданным – главному производителю работ по постройке означенной Церкви Гардуигу и архитектору-эксперту Буржуа-де-Ланьи ордена: первым двум – Св. Анны 3-й степени, а последним – Св. Станислава той же степени; старшему приказчику производителя работ Эмилю Лекоку и каменных дел мастеру Георгию Денату – медали для ношения на шее на ленте ордена Св. Станислава: первому – золотую, а последнему – серебряную; художникам же исторической живописи XIV класса Федору Бронникову, Павлу Сорокину и Михаилу Васильеву – подарки из Кабинета в 500 р. сер. каждому.

Сообщая Вашему сиятельству о сих монарших милостях и препровождая следующие означенным лицам: наперсный крест, 5 орденских знаков и грамотами, две медали и три подарка, покорнейше прошу Вас, милостивый государь, о получении оных меня уведомить и сделать распоряжение об истребовании и доставлении в Капитул орденов, следующих с гг. Штрома, Сорокина и Бейдемана единовременных пожалованию им орденов денег: с первых двух по 20 р., а с последнего 15 р., всего пятидесяти пяти р. сер. К сему нужным считаю присовокупить, что о производстве г. Кузьмина объявлено в Высочайшем по Министерству Императорского Двора приказе и что о всех означенных пожалованиях извещен мною и г. Министр Иностранных Дел»206.