– Выскочим, – покачивая педалью газа, приговаривал Локис.

Внедорожник выехал. Но ему уже пытался преградить дорогу к воротам джип армейского образца. Коренастый таец на его корме лихорадочно заряжал в зенитный пулемет ленту.

– Испытания на прочность не будет, – Володька сдал назад, выравнивая машину, и притопил газ.

От удара Локиса бросило грудью на руль, тут же отозвалась болью треснувшее ребро. Сзади послышались крики пассажиров. Армейский джип, показав свое днище, перевернулся и рухнул в темноту. Мелькнули перед лобовым стеклом вооруженные бандиты, но их словно сдуло светом мощных фар. Показалось, что качнулись бамбуковые ворота. Затрещало. Жерди, связанные проволокой, рассыпались, словно домик, сложенный из спичек.

Куда подевался главарь мафии и был ли он вообще на базе, Локису было некогда думать. Все заложники с ним. Остается только уйти от погони. И надежный бронированный автомобиль давал на это неплохие шансы.

Узкая дорога петляла, дыбилась выбоинами. Глубокая колея не давала в низких местах изменить траекторию движения. Толстые стволы деревьев, свисающие до самой земли гирлянды лиан зажигались в свете фар призрачно-мертвенным светом. Мошкара роем кружила перед машиной, разбиваясь о лобовое стекло.

– Как там сзади? – скороговоркой бросил Локис.

– Все живы, – тут же прозвучало в ответ.

– Я не об этом. Нас преследуют?

– Сейчас гляну, – Назаров поднялся и выглянул в заднее стекло. – Нас не догонят. Они только из-за поворота выходят.

– Даже теперь ты не можешь без пошлых цитат, – отозвалась Колчак.

– Профессиональный кретинизм. Иногда перестаю понимать, где я: в эфире или в реальной жизни, – честно признался продюсер.

– Тоже мне, закадровая звезда экрана.

Локис всмотрелся в приборную панель, и у него сразу же отлегло от сердца – полный бак. На нем можно было протянуть хоть до утра. И, как всегда в подобные минуты, судьба-злодейка напомнила о своем коварстве. За изгибом лесной дороги свет фар буквально уперся в тщедушного бандита. Он стоял посреди колеи, а на его плече лежала взведенная базука.

Откуда взялся этот отчаянный смельчак? Искать ответ на этот вопрос не было времени. Локис еще пару раз попытался судорожно вывернуть руль, но колеса упрямо держались накатанной колеи. И тогда Володька резко затормозил.

– Всем из машины, – отчаянно закричал он, – сейчас взорвемся, – и первым выпрыгнул на влажную землю, принялся помогать остальным.

В темноте ночи полыхнуло. Реактивный снаряд со свистом прорезал влажный тропический воздух. От него не спасли ни броня, ни пуленепробиваемые стекла. Джип буквально подбросило в воздух и тяжело опустило. Побалансировав какую-то секунду, «Хаммер» тяжело завалился набок. Теперь это была уже груда искореженного металла.

Локис вскинул автомат и одиночным снял коротышку, пытавшегося укрыться в зарослях.

Балахов подполз к десантнику.

– Однако, – проговорил он, – не везет нам и сегодня. Придется идти пешком?

Коротышка с базукой не мог быть случайностью. Наверняка беглецы попали в заранее подготовленную ловушку, на устройство которых Суабан был мастер. Желание уходить джунглями Локис подавил в себе в зародыше. Один он бы справился, но с кучей неподготовленных гражданских не стоило и пытаться.

Десантник вытащил гранату и вырвал чеку. Фары со стороны базы неторопливо приближались.

– Пять… четыре… два… – отсчитывал дистанцию Локис, измеряя расстояние до машины одному ему известными единицами.

Армейский джип замер. Граната, описав дугу, хлюпнула в грязь, не долетев до бампера. Ее взрыв уже никому не причинил вреда. Бандиты исчезли в зарослях.

– Да, уходить надо, – торопил Балахов.

Ему вторил Назаров:

– Если они в атаку пойдут…

Раздалось несколько коротких автоматных очередей. Старший сержант огрызнулся в ответ, но тут же понял – атаки не будет. Бандиты чего-то выжидают. И тут случилось то, чего он больше всего опасался.

На дороге, со стороны джунглей, послышался ровный гул двигателей. Три машины замерли в отдалении и погасили фары. Раздались негромкие команды по-тайски, зашелестели заросли.

– Окружают. Это Суабан.

Назаров не понял.

– Откуда ему тут взяться?

– А это уже и неважно. Он здесь со своими людьми, и этого достаточно.

– Нужно же что-то делать.

– А я и не собираюсь сидеть сложа руки.

Практически одновременно с двух сторон началась стрельба.

– Все за машину. Лечь и не высовываться, – распорядился Локис.

Пока телевизионщики ползли под прикрытие перевернутого «Хаммера», Локис стрелял одиночными то в одну, то в другую сторону. Вновь у него в голове работал «счетчик патронов». Но даже самый скромный подсчет показывал – долго не продержаться.

Бандиты не спешили идти в атаку, явно рассчитывая на то, что боеприпасы у российского десантника закончатся и тогда его можно будет взять голыми руками. Они приближались поэтапно – короткими рывками. Открывали шквальный огонь, не давая поднять Локису голову. В это время вторая их группа пробегала с десяток метров и залегала. Затем прием повторялся, но уже с другой стороны.

Наконец последняя стреляная гильза вылетела из патронника. Автомат сухо клацнул и смолк.

– И это все? – изумилась Ксюша Колчак.

– Это только в кино патроны никогда не кончаются, – зло отозвался Володька, – лежи и не высовывайся.

– А смысл какой? – прозвучал из темноты голос Матвея Дулина, – все равно мы проиграли. Только разозлим.

И все же в душе у Локиса теплилась надежда. Он и сам не знал толком, на что рассчитывает. А может, это просто срабатывало правило десантуры – сражаться до самого конца.

Стрельба с обеих сторон смолкла. А затем послышались радостные возгласы. Наверняка мафиози сообразили, что отстреливаться Локису уже нечем.

– Эй, сдавайтесь, – прозвучало из зарослей.

И один из бандитов поднялся в полный рост. Следом за ним и остальные. Они приближались не спеша, держа перевернутый «Хаммер» под прицелом.

Володька взвесил в руке одну из двух оставшихся гранат. Деловито отогнул усики и не спеша вытащил чеку. Он метнул ее низко – прямо под ноги наступающим. Вспышка осветила джунгли. Послышались стоны и проклятия. И тут же с другой стороны застрочили автоматы. Локис, извиваясь ужом, подполз к соотечественникам и тяжело привалился к перевернутой машине.

– Кто хочет, может поднять руки и выходить им навстречу. Я больше ничем не могу вам помочь. Все что мог, то сделал.

– А ты? – В голосе Колчак прозвучало не свойственное ей сочувствие.

– А я остаюсь.