Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну конечно, и как я забыл! Просто пройти до причала, но нет. Все как обычно! — Роберт заулыбался, как обезумевший. — Знакомая рожа у него, откуда, черт его знает. Э, люди на крышах, не подскажете, случаем? — громче сказал странник.
— Они сейчас не слышат нас, но они рядом, мой мастер. Вы его видели в городе Вирнага, он ждал встречи с комендантом Гидеоном. И сейчас не стоит кричать о своих мыслях, мой мастер, — спокойно сказала Онвир.
— Вот урод. Это из тех, кто меня там словить хотел. Далеко забрался, и тропы все ему побоку. Настойчивый какой выискался, — проворчала Грави.
— Да не то слово. Его только не хватало для полного счастья. Любитель цифр и чтоб не перебивали его. Одно точно, он в себе уверен, раз дал время и ушел. Хотя мог напасть сразу тогда, это вопрос, на кой тогда беседы. А еще если не блефует, то у него там недалеко сидит какой-то одаренный, который может контракт снять. Это и хорошо и не очень. Отправиться вместе с ним — такой расклад меня не радует. Ему ты, Грави, нужна зачем-то. Зачем только, — Роберт говорил и смотрел в небо, будто читал незримый текст.
— Да зачем еще-то. Для Левантов этих неладных. Для Левантов, — усмехнулась Грави.
— Онвир, а много их там? Кто такие? Можешь понять?
— Много, мой мастер. Но кто, не могу разобрать, — ответила дева неба.
— И что думаете? Грави, хочешь быть свободной? — приподнял брови Роберт.
Рыжеволосая девушка замерла на месте, словно желание что-то сказать неожиданно её настигло с такой силой, что эти слова она не смогла произнести. Но смогла передать все взглядом, которого Роберт от неё совсем не ожидал. Странник привык видеть либо демонический огонь в её глазах, либо ненависть, которая могла сжечь даже на расстоянии. Либо пламя, что будто плакало маленькими искрами в темноте. Но никак не вулкан лавы, который неожиданно настиг лютый холод, остановив его течение и усмирив жар. Грави молча и спокойно смотрела на странника.
— Ну конечно. Грави, помнишь? Если нас хотят поймать в ловушку, что они получают в ответ? Они ведь не отстанут, если в этом безумии нас дождались. И будь что будет, — улыбнулся Роберт.
Огонь вспомнил, что значит пылать без пощады как в последний раз. Вспомнил, что значит быть апогеем жара. И сковывающий лёд не смог выстоять, бурным потоком воды и пара исчезал в никуда. Грави улыбалась, так что её верхние зубы чуть виднелись из-под губ. Её взгляд изменился.
Странник медленно шёл вперед. Осматривался. Рядом с ним была Онвир. Девушка шла как всегда, грациозно и величественно. Она прихватила волосы тесьмой в хвост, оголив шею. Её рука в перчатке крепко сжимала ножны меча, который она несла острием вверх за спиной. Онвир смотрела вперед глазами, в которых можно было увидеть небо и потеряться в них. Роберт когда в них смотрел, терялся. Казалось, что они не выражают ничего. Но страннику нравилось думать, что там, за океаном её души, есть что-то еще. То, что как молнии зарождаются в небе, освещая небесную гладь. И Роберт пытался думать, что этот свет рождается для него. Онвир молчала. А путник представлял, как в небе нет черных оков, что могли бы сдержать ветер с грозой, простирающийся над океаном.
— Онвир, защити меня, не дай умереть. В каком бы ни был состоянии, я должен выжить, и тогда ты тоже, — приблизился к девушке Роберт.
— Мой мастер, даже если весь этот город мне понадобится уничтожить, я не допущу этого, — сказала шепотом Онвир.
— Ну, уж город-то не виноват, — улыбнулся Роберт.
— Как знать, мой мастер, — ответила дева неба.
В ответ странник задумчиво посмотрел. Он даже не вдумывался в её слова. Его поглотило воспоминание, как однажды они, словно парочка, в ночи шли в неизвестность. Он не мог отпустить мысль, что сейчас он так же может прижать Онвир к себе, и она не скажет «нет». Но разумного объяснения для этого не было в данной ситуации. Или было, простая причина, которая уплывала от него в череде хаотичных мыслей. И внутренняя команда, что нужно собраться и думать о другом, ему не помогала. Но помог облик М., что появился. Среди розоватых домов с темными окнами, без капли света, среди шума прибоя моря, что был недалеко, среди десятков теней от света лампы, их ждал незнакомец с мертвым и безразличным взглядом. Сливаясь с ночью, он стоял, держа руки в карманах, и смотрел холодным взглядом.
— А где же Грави Каритас? — произнес М.
— Увидишь, когда мы увидим твоего этого специалиста по контрактам. Я решил выбрать, как ты говоришь, вводную номер семь, — сухо ответил Роберт словно зевая.
***
Шорох послышался где-то сверху, скользнул по мокрой крыше, которую слабо освещала усталая луна. Силуэт человека насторожился, замер. В череде дребезжания от ударов капель дождя об крышу и какую-то ржавую кастрюлю возле дома было сложно отчетливо разобрать источники звука. Тень на крыше снова скрипнула, сначала показался черный хвост, потом и сама кошка, она мяукнула и прошмыгнула в щель в окне где-то на чердаке дома. Парень, что услышал какое-то движение, уныло вздохнул. И с силой пнул ржавую кастрюлю, звон которой прошелся по округе, нарушая пустоту череды розовых стен.
— Не, ну какого мы тут забыли, леший знает. Ходим, вшивых кошек пугаем и мокнем, — проворчал парень напарнику.
— Да не начинай ты, Олаф. Деньги не нужны, скажешь, с дырявыми-то карманами. Тут со дня на день конец света настанет, а у нас не то, чтоб девку снять, нету, тарелку похлебки купить не сможем, — ответил парень постарше.
— Дак а зачем нас в этот край-то понесло, благодаря кому, братец? Сидели бы дома, все лучше. Нет, тебя на любовь потянуло, а баба-то не хотела. И ведь вся деревня слышала, что не хотела, орала и
