Крыши домиков синхронно заскрипели, где посыпалась черепица, падая, разлетаясь на множество частей. Лучники знали свою цель. Цель, которая не имела защиты от стрел. Но лучники не знали про то, что они уже находятся там, где должны были быть. Прежде они были в четвертом кольце, теперь же в третьем. И кучно толпились на дистанции от странника. И только казалось, что Онвир за ними не следила, в её внимании были все. Новый кусок черепицы полетел вниз из-под сапога лучника. А следом и сам лучник от потока ветра. Черепица с треском словно взорвалась, соприкасаясь о камень. Наемников начал сбивать ветер одного за другим. Их крика было не скрыть. Онвир в этот момент успевала широкими ударами отбиваться от сестер из дома неба. Окна в домах затрещали, на земле боролись люди, в воздухе начал противостояние ветер. Потоки обрушивались друг на друга, образуя смерч и разнося все, что было плохо прикреплено. Роберта почти задело. Ледяной ветер уже добирался до него, пройдясь по воротнику и затылку. И без того тяжелый шаг странника перешел в пьяную походку с покачиванием. В этот момент он подумал, что остальным так же, как и ему, перемещаться очень непросто. В этом был и положительный, и отрицательный эффект. До прохода к причалу еще было около сорока шагов, долгих шагов.

***

Стражи не было, отметила для себя Грави, пробегая мимо очередного дома, за которыми разбушевался ветер. Она подумала, что скорей всего это дело рук черноволосой. От этого шума звук бега позади неё потерялся, но не исчез. Её преследовали. С горящего корабля часть команды смогла добраться до земли. Девушка мелкими шагами бежала вперед, в надежде увидеть впереди себя странника. Когда они разделились, было несколько исходов событий. То, что происходило сейчас, был почти самым худшим из них. В самом неудачном стечении обстоятельств Роберт уже был бы мертв. В лучшем боя бы не было.

— Ничему вас жизнь не учит, уроды. Ну, подождите у меня, — запыхавшимся голосом проворчала Каритас.

Причал города в ночи был мрачным и словно холодным в эти времена, но в отличие от остальной своей части, сейчас будто пел звуками битвы. Тяжелая мелодия разносилась из того места, где был странник. Такая же рождалась позади Грави. Её атаковали. Девушка только успевала отбиваться от невидимых атак, не столько сильных, но очень точных. По крышам за ней бежали и другие прихвостни с корабля, их атаки были физические. Стрелы с тяжелыми наконечниками.

— Где же ты, Роберт? Где эта стража или кто еще? Вымерли все, что ли, — снова проворчала рыжеволосая.

Время еще есть, подумала Каритас. Её пытались окружить, взять в кольцо. И она прекрасно понимала, что справиться с одаренными за спиной можно, приблизившись. Но из-за дистанции с лучниками было труднее. На такое количество врагов Роберт не рассчитывал. И она тоже. А сбитые мышцы в ногах сигнализировали, что пора менять тактику. Уставать девушке было нежелательно, её главным оружием были духовные силы. А они напрямую связаны с телом. Вымотался в одном, во втором тоже становишься слабее. Грави уже давно придерживалась мнения, что в любой ситуации нельзя изматывать себя до предела. Но в последнее время она нарушала свое правило. В последнее время она сражалась не одна.

Сосуд души словно кувшин. Он полон чистою водой. Если вода спокойна в нем, кувшин крепчает день за днем. Но стоит воду загрязнить, пустить поток вихрем внутри, кувшин тогда обречен. Он падает и разбивается ниц, — вспомнила Грави слова старого мастера из отделения, в котором училась. Держаться в равновесии где-то между безразличием, спокойствием и яростью, желанием победить было её слабой стороной. И это она осознала в очередной раз, когда разместила ладони друг напротив друга и хотела создать подвижный вакуум перед собой, а получился взрыв из пара, который ошпарил ближайшего к ней противника.

— Ну, так тоже вроде неплохо, — осмотрелась недовольно Каритас и снова побежала вперед.

***

Онвир снова немного улыбнулась. Точнее, её нижняя губа немного изменила положение. Не от напряжения на лице, не от усталости. Просто потому, что дева неба себе хотела позволить это. Плотно связанные в хвост волосы рассекли воздух в движении во время очередного полуразворота. Темное лезвие синхронно разделило пространство впереди нее напополам. Мокрая брусчатка заскрипела от давления. В пустых рамах окон завыл ветер. Онвир резко самым острием меча пронзила пространство между камней на земле. Шепот из её уст эхом прошелся по улице. Четыре девушки при виде этого метнулись вперед. Быстрей, чем раньше. Отчаянней. Не успели. Рассекая воздух, словно крачки в охоте за добычей, они все устремились на черноволосую. Но эхо шепота было не остановить. Из-под каждого камня заструилась ледяная вода, везде, но только не там, где была Онвир и её мастер. И в это мгновение дочери дома неба в масках остановились, а кто были за ними, и вовсе попятились назад. Замешкались все, кроме Онвир. Тяжелая вода заполнила весь второй круг фехтовальщицы. Её каблуки клацнули о мокрый камень. Там, куда падал шаг девушки, вода уходила. Сейчас во втором круге только она и её мастер могли перемещаться без препятствий. Сейчас только её меч мог быть быстр настолько, насколько могут быть быстры дочери дома неба.

Пятки ног Роберта неожиданно скукожились от холода. Кисти рук онемели. Спрятавшись за укрытием, он смотрел, как мимо его спутницы не может никто пройти. Смотрел, как розовые стены осыпаются, как разбитое стекло крошится на все более мелкие части, как алые капли сливаются с каплями дождя и капают с крыш. Дождя, который пытался, будто смыть этот ужас, пытался, но не мог. От послышавшегося взрыва рядом он понял, что Грави уже где-то за углом. И скоро они с ней могут соединиться. Он выругался про себя. Нога и кисть руки жутко гудели, быстро идти он не мог. Все, что он смог придумать, это стоять чуть дальше за укрытием и смотреть за происходящим. С искривившимся лицом то ли от боли, то ли от своей беспомощности. Смотря на бой дев неба, Роберт, в какой-то момент даже пожалел противниц Онвир. Им сейчас приходилось нелегко. Только сейчас странник понял в полной мере, что значили слова «одна из сильнейших». Её четыре сестры не могли достать черноволосую силой духа, не могли её задеть мечом. Могли только терпеть её удары, лезвие по ним ударяло плашмя. А еще чаще они падали, словно их сбивал сильный