«Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» – спросила меня совесть. «Вот была бы синяя, было бы тепло и весело! – шмыгнула я носом. – А так х-х-холод-д-дно!»

– Я замерзла! – закапризничала я, чувствуя, как насквозь мокрое платье продувает ветер. Откуда ветер в аду, для меня так и осталось загадкой.

– Замерзла? В аду? – рассмеялся чародей. – Поскольку выпивки у нас нет, я предлагаю тебе второй способ согреться… Но сразу предупреждаю, что он, так сказать, коллективный и требует полной самоотдачи!

– Пошляк! – фыркнула я, поглядывая на его камзол с мехом. – А магией никак нельзя?

– Можно и магией. Стоит мне немного переусердствовать, как твой возлюбленный прилетит сюда на крыльях любви быстрее ветра, дабы проверить, чем ты тут занимаешься в компании очаровательного чародея. Но я уверен, что в процессе бега ты очень быстро согреешься… И я, кстати, тоже, поскольку точно попаду под горячую руку! – улыбнулся Годвин, снимая подбитый и отороченный мехом камзол и набрасывая его мне на плечи. А он, оказывается, может быть очень милым и любезным…

– Ты – настоящий друг! – радостно воскликнула я, поглядывая на его сапоги. – А какой у тебя размер?

– Хм… Универсальный… – задумчиво отозвался чародей, поглядывая в сторону леса. – Но если ты про сапоги, то облизнешься!

– А если тебя убьют, можно, я сниму сапоги с твоего трупа? Тебе-то они уже не пригодятся, – нежно спросила я, понимая, что ходить босиком хоть и полезно для здоровья, но вовсе не так приятно, как кажется на первый взгляд. В йоги и в прочие мазохисты я записываться не планировала, поэтому во мне проснулся геймер-мародер. «Грабить корованы» – мое любимое занятие в играх. А снимать вещи с трупов, как показала игровая практика, самый прибыльный бизнес. Можно даже не шарить в сундуках ради пары монет и дешевенького зелья, а молча и методично сокращать поголовье неписей с последующим обыском с пристрастием. Я, словно челнок, груженный по самое «инвентарь переполнен!», тащу все, что найду, знакомому скупщику, который предпочитает не задавать лишних вопросов и не требовать сертификаты изготовителей на весь мой «трупный» ассортимент.

Годвин аж вздрогнул, услышав мою вполне невинную, на мой взгляд, просьбу. Не ожидала, честное слово, что мои слова так смутят далекого от доброты волшебника.

– А ты не боишься, что не твой размерчик? – скептически поднял бровь чародей, понимая прекрасно, какая судьба ждет империю, если император – амбициозный садист, а его супруга – беспринципный мародер.

– Но ты же сказал, что универсальный! – съехидничала я. – И вообще, ты обещал научить меня магии! Я же должна как-то защищаться! И по-моему, сейчас самое время показать мне какое-нибудь убойное заклинание!

– Ну, разумеется! Прямо сейчас начнем занятия и тут же проверим, насколько хорошо ты усвоила урок! – отозвался Годвин. – Только шансов на пересдачу у тебя уже не будет. Он ведь за тобой охотится? За тобой. А я, если что, в сторонке постою! Чтобы меня, как ты сказала однажды, кровушкой не забрызгало!

– Послушай, а нельзя сделать так, чтобы мы знали о его местонахождении? Ну, например, заколдовать какую-нибудь вещь, чтобы она сигнализировала нам о приближении неприятностей? – предложила я, вспоминая линейку эльфийского оружия из «Властелина колец», которая светилась при приближении орков. Конечно, идея была хороша, однако реализация немного пострадала. Представьте, что вы в кромешной темноте прячетесь от орков, а тут в самый нужный, ответственный момент ваш меч начинает светиться прямо в ножнах. Так что неизвестно еще, на кого трудились неизвестные разработчики этих удивительных артефактов.

– Идея неплохая, однако труднореализуемая в нынешних условиях. Для того, чтобы заставить предмет чувствовать приближение конкретного человека, нужно заполучить частичку этого человека, – хмыкнул Годвин, настороженно посматривая по сторонам. – Если хочешь, то я могу сделать такой детектор, например, из этого амулета, что болтается у тебя на шее, если ты сбегаешь к любимому и вырвешь у него парочку волосков. Место произрастания оных не принципиально. Можешь пырнуть его кинжалом и собрать кровь в скляночку, если он не будет вертеться. Также можешь подождать, когда его прошибет насморк или кашель, и осторожно вытащить из его кармана слипшийся платочек и принести его мне. Или ты, как романтические барышни, хранишь прядь его волос в кулоне?

Кстати, о волосах. Где-то у меня лежал завернутый в бумажку волос, снятый с его подушки в качестве вещественного доказательства. Черный жесткий волос его любовницы. Больше со мной чужого генетического материала не было. Стоп! А вдруг это не ее волос? Он – брюнет, она – брюнетка… А вдруг это его волос? Чем черт не шутит?

Я полезла рукой себе в мокрый корсет и стала искать раскисшую бумажку с прилипшим к ней волосом. Я точно помню, что перекладывала ее из камзола в платье, когда переодевалась.

Держа двумя пальцами волос, я протянула его Годвину. Тут поди разберись, у кого из голубков наступил период линьки! Так или иначе, у меня будет очень полезная вещичка, которая пригодится мне или в этом мире, или в том.

– А ты запасливая! – вздохнул чародей, беря волос двумя пальцами. Если он сейчас его порвет и скажет «Трах-тибедох-тибедох», то я его убью. Колдун взял мой амулет в руку, и тот ослепительно вспыхнул. – Готово! – сказал он. – Вот только проверять мне его очень не хочется. Давай, поднимайся. Пора двигаться. И так уже третий раз колдую на одном и том же месте.

И мы побрели в сторону леса. Точнее, Годвин пошел, а я поплелась за ним, ойкая от боли при каждом шаге.

– Годвин, а Годвин! – кокетливо сказала я, извлекая колючку из ноги. – Возьми меня на ручки! Между прочим, я тебя таскала на себе почти все время, а ты мной только командовал!

– Я весил от силы сто граммов с хвостом и мехом. А ты весишь больше пятидесяти! – возмутился чародей, заглядывая в ужасающего вида дупло дерева. Оно походило на разинутую пасть.

– Я могу на шею сесть! – радостно сообщила я. – И на голову залезть!

– О! В этом я не сомневаюсь! – Чародей потрепал меня по голове. – Хочешь, фокус покажу?

– Ага! – обрадовалась я возможной передышке.

Он взял сучок и засунул в дупло, которое тут же с треском захлопнулось, сломав палочку на две части. Ндя… Венерина мухоловка подавилась мухой и закашлялась, с восторгом глядя на «старшего брата», не ограничивающего свой рацион исключительно протеинами.

«Поливать супом нельзя поливать водой!» – не смогла промолчать совесть, напоминая мне, чем я поливала мамины цветы в ее отсутствие. Руководствуясь подобным принципом, можно смело утверждать, что доверь она мне их на все лето, она бы получила дендрарий, которому палец в рот не клади!

– А где мы, если не секрет? – спросила я, углубляясь в лес, на что Годвин пожал плечами. Все вокруг становилось зловещим и безрадостным и каким-то черным. Полянка, на которую мы вышли, тоже выглядела как потенциальное место съемок фильма ужасов. По спине побежали мурашки, а в животе что-то стало неспокойно.