по себе было чудесной находкой. Но как этот предмет оказался в распоряжении вора? И зачем он был оставлен в доме Габриеля?

Профессиональные похитители предметов искусства продают свою добычу коллекционерам и редко оставляют себе. Очень странно было бы обнаружить в кармане у вора бусину из четок – разве что он ее положил туда нарочно.

Месть.

Мысль, что он избран как объект мести, Габриель отверг почти сразу. Да, ему случалось обижать людей, в том числе отчисленных студентов и завистливых коллег. И наверняка его лицо служит многим женщинам мишенью для игры в дартс, хотя он всегда был осторожен в связях и старался ограничить их женщинами, понимающими временный характер этих отношений.

Вот, скажем, профессор Сингер. Но она живет в Торонто и вряд ли стала бы нанимать профессионального вора из Италии и поручать ему оставить в доме у Габриеля смертельное предупреждение. Не в ее стиле. Профессор Сингер все свои угрозы сообщала и осуществляла лично.

Или Полина. Но она счастливо вышла замуж и живет в Миннесоте. Они с ней давно помирились, и Габриель считал, что она ему желает добра. Опять же нет повода для мести – во всяком случае, сейчас.

Что до возможных связей вора с Италией и, вероятно, с Флоренцией, Габриель не мог себе представить, что он такого сделал, чтобы навлечь на себя гнев флорентийца. Он уже много лет влюблен в итальянскую историю, литературу и культуру, а музеи Флоренции поддерживал щедрыми пожертвованиями.

Родители Николаса Кассирера продали ему иллюстрации Боттичелли. Но это репродукции с оригиналов Боттичелли, сделанные, вероятно, кем-то из его учеников. Может быть, были иные заинтересованные стороны, знающие теперь, что удачливым покупателем стал Габриель. Но чтобы они стали мстить сейчас, после стольких лет, это было немыслимо.

Какого-то камешка не хватало в этой мозаике, и без него не удавалось увидеть всей картины. Без него мотивы любых действий вора оставались загадочными. У Габриеля были только теории и гипотезы, какие-то из них могли подойти.

Он повернул обратно и побежал к отелю.

Наилучшим возможным исходом было бы, если бы этот вор составлял опись коллекции Габриеля, а скульптуру обронил случайно. Если бы мотивом была месть и Габриель действительно был бы ее объектом, вор его мог убить прямо в доме, и Джулия ему помешать не смогла бы. В реальности же вор применил силу лишь в объеме, необходимом для бегства. Похоже, его совершенно не интересовали ни Джулия, ни Клэр, за что Габриель будет всю жизнь благодарить Бога.

Что, если он вернется?

Вот этот вопрос не давал Габриелю покоя – особенно если вор вернется, когда в доме будут Клэр и Джулия, а Габриель будет в Шотландии. Подобный вариант событий был его ночным кошмаром.

У заклятого врага Джулианны было имя и лицо. Благодаря Николасу Кассиреру у Габриеля сейчас был человек, следящий за Саймоном Толботом и докладывающий о каждом его шаге.

А новый враг Габриеля был безымянным, неопределимым и аморфным. Его мотивы были загадочными, действия непонятными, а потому куда более угрожающими.

И наличие этого врага создавало еще одну причину, по которой Джулианна должна требовать поездки в Шотландию осенью. У Габриеля все еще хранился черновик письма в Эдинбургский университет. Он в любую секунду мог бы отклонить приглашение и быть уверенным, что с семьей не расстанется и она будет вне опасности.

Спускаясь по лестнице к бассейну, Габриель вспомнил предупреждение Кэтрин.

Как бы ни была ему дорога его карьера, как бы ни горько было выбросить ее на помойку, лучше рискнуть карьерой, чем безопасностью жены и ребенка. Когда-то, давным-давно, он потерял дочь. И не собирался терять другую.

Глава 55

– Ты читал «Остров сокровищ»?

Джулия сидела на краю бассейна, опустив ноги в воду.

– Давно. А что?

Габриель стоял в мелком конце бассейна, мотая Клэр вокруг себя кругами, погружая ее в воду и вынимая. Девочке это явно нравилось.

– Билли Бонсу вручают черную метку. Это у пиратов предупреждение о смерти.

Габриель наморщил нос:

– Да, помню.

– Ты думаешь, это «мементо мори» – черная метка?

Габриель оглянулся через плечо, будто опасался, что его подслушивают. Подошел к Джулии.

– Нет. Если бы вор был намерен меня убить, он мог это сделать. Я склонен думать, что он скульптуру обронил случайно.

– Случайно? – Джулия подняла брови за темными очками. – Зачем бы он таскал в кармане музейный экспонат?

Габриель быстро покрутил Клэр вокруг себя, и она засмеялась.

– Может быть, осталась у него от прошлых ограблений, и он ее считает амулетом на счастье, вроде заячьей лапки.

– Может быть, он фанат «Grateful Dead»? Ага, обыкновенный Дэдхед[16]!

Джулия попыталась сохранить серьезное лицо, но не смогла. Габриель бросил на нее испепеляющий взгляд:

– Очень смешно. Зачем ему оставлять смертельную угрозу и исчезать, когда он мог просто сделать работу?

Джулия поежилась, сделала большой глоток своего коктейля.

– Не знаю.

– Если бы это было заказное убийство, он бы убил и ушел. Смысла оставлять угрозы нет. Я думаю, Николас прав: вор хотел знать, что есть у нас в доме, чтобы сообщить потенциальным покупателям.

– Верно. – Джулия поправила шляпу с широкими полями. – Мне намазать Клэр кремом от солнца?

– Одну минуту. – Габриель продолжал окунать Клэр в воду по плечи. Она колотила кулачками по его груди, будто требуя, чтобы он двигался быстрее.

– А тебя, профессор?

Джулия залюбовалась его спортивным торсом и сухими мускулистыми руками. И татуировками на груди. Данте и Беатриче были набиты на его груди напоказ всему миру, как и дракон и имя Майя.

– Я заранее намазался. Но после Клэр, наверное, ты мне могла бы помочь спину намазать. – Габриель посмотрел на двигающиеся под водой ноги Джулии. – Как твоя нога?

– Отлично. Но я ее берегу, чтобы опять не повредить.

– А другая? – понизил голос Габриель.

Джулия подняла над водой правую ногу.

– В самолете она меня беспокоила. Но здесь ведет себя лучше. Я даже не замечала ничего, пока ты не напомнил.

– Хм… Значит, становится лучше?

– Сейчас лучше, чем было на День благодарения. – Джулия опустила ногу в воду. – А что там с картинкой, которую ты посылал Витали? Надо отдать скульптуру кембриджской полиции?

– Нет. Пока ее нет в интерполовском списке пропавших предметов искусства, но это не значит, что она не украдена. Я попросил Витали посмотреть, не сможет ли он определить владельца.

– Кто бы ни был владельцем, он захочет ее получить обратно.

– Тогда пусть придет и возьмет, – ответил Габриель вызывающе.

Джулия подняла руки, все еще держа «Маргариту».

– У нас не будет неприятностей с