В ночь с пятницы на субботу в мансарде начался пожар и произошел взрыв. Рано утром, в субботу, Костю пригласили на опознание. Он точно знал, что Андрей с Васей в четверг уехали на дачу, но неужели вернулись?! Костя одевался, и руки его дрожали. Неожиданно зазвонил телефон.

– Ну, теперь подпишешь? – спросили на другом конце провода и велели в любом случае опознать останки двух людей – Андрея и Васю. Естественно, предупредили, чтобы лишнее ментам не говорил. Пригрозили семье.

Костя испугался. Но не ехать на опознание не решился – боялся бандитов, милиции, всех на свете. На его счастье, по останкам опознать кого-либо было просто невозможно. Художник сказал милиции, что, кроме его приятелей, в мансарде никого не могло быть, и это отчасти соответствовало действительности.

В воскресенье утром Костя понесся на дачу. Он поехал бы и в субботу, но практически весь день пришлось провести в милиции. К его великой радости, Андрей с Васей были живы и здоровы, если не считать страшного похмелья. Мужики напомнили ему, что у них у всех на понедельник намечена какая-то халтура, – Лена не знала, где и на кого. Они в последний раз отработали вместе.

С тех пор Костя ни разу не видел ни Васю, ни Андрея.

– Но почему он отказывается разговаривать с ними по телефону?!

– Мы решили, что так будет лучше для ребят, – вздохнула Лена. – Чтобы до них не добрались. Вдруг наш телефон прослушивают?

После пожара Костя все-таки согласился подписать бумаги. Причина – новая угроза: хочешь, чтобы друзья остались живы? Хочешь, чтобы с родными все было в порядке? Не хочешь, чтобы менты узнали, что ты им наврал?

Костя совсем запутался и, как любой нормальный человек, хотел жить спокойно, чтобы не волноваться за семью и друзей. И что такое какая-то мансарда по сравнению с жизнью близких тебе людей? Лена сказала, что он может работать и дома.

Муж с женой очень надеялись, что хоть после этого от них отстанут, но не тут-то было. Незваные гости пошли лавиной. Все угрожали, расспрашивали про покупателей, про Андрея с Васей, гробы да бог знает про что.

Адрес деревенского дома из него выбили – в прямом смысле. Второй группе, интересовавшейся адресом, он назвал его сразу же, правда, не предупредил, что туда уже, наверное, поехали. Они тогда еще с Леной позлорадствовали: а ну как там встретятся и друг друга перестреляют?

Что, в общем, и случилось. Налив себе еще одну рюмку и выпив не закусывая, Лена усмехнулась и заявила:

– Нехорошо, конечно, чужой смерти радоваться, но так им и надо, сволочам!

К ним приходили из милиции, спрашивали, что за люди находились в деревенском доме, принадлежащем парализованной теще.

Лена с Костей сделали большие глаза, заявив, что они его вообще-то давно продать собирались, там уже невесть сколько времени не появлялись, ездить далеко, да даже не в расстоянии дело: железнодорожные билеты их семье не по карману, льготы-то только у пенсионеров, а людям их возраста ездить накладно получается. Дешевле те же овощи в палатках купить. Постоянные жители деревни подтвердили, что много домов стоят заброшенными, наверное, какие-то бандиты сами по себе решили занять или выбрали новое место для разборок. По крайней мере, больше милиция Костю с Леной не беспокоила.

– А остальные непрошеные гости? – спросила я.

– Последние два дня никого не было, слава богу. – Лена перекрестилась. – Господи, только бы оставили нас в покое!

Много ли человеку нужно для счастья?

Лена поинтересовалась, сильно ли мы пострадали от пожара в мансарде. Сама она в нашем доме никогда не была, даже не представляла, где это. Я пояснила, что огонь до нас не дошел, но нас сильно залили пожарные, а взрыв произошел не над нашей квартирой, а над соседями. Лена снова забеспокоилась, не приедут ли к ней наши соседи требовать компенсацию, – ведь всегда надо найти козла отпущения. Я была почти уверена, что французы, которым принадлежала та квартира, этого делать не станут.

На этом мы и распрощались. На всякий случай я оставила Лене свой телефон, но просила никому не рассказывать о моем посещении, если непрошеные гости появятся у нее вновь.

9 июля, четверг, вечер

Вечером, как уже часто случалось, гости пошли косяком. Первым приехал Валерий Павлович с двумя телохранителями. Мы приняли его настороженно, не представляя, зачем Могильщика принесло на этот раз. Вариантов могло быть множество, причем не самых благоприятных для нас.

Тем не менее мы пригласили его на нашу коммунальную кухню. Двое молодцев опять прилипли спинами к стене и направили отсутствующие взгляды поверх наших голов.

Когда мы все расселись с чашечками кофе или чая, Валерий Павлович приступил к делу, не откладывая его в долгий ящик.

– У меня к вам несколько вопросов, – сообщил он.

Мы все кивнули.

Первым делом он спросил, не в курсе ли мы случайно, куда делась троица его охранников, с которыми мы тут так лихо управились. Могильщик усмехнулся, оглядывая нас. Сопровождавшие его красавцы стояли с каменными лицами.

Мы сообщили, что в последний раз видели двоих из них на одной из площадок нашей лестницы, – они валялись без сознания после неудачного покушения на меня. И в красках его описали. Одному нападавшему удалось скрыться.

Валерий Павлович искренне удивился и признался, что не ожидал подобной инициативы от своих молодцев. Затем он спросил, как мы с ними расстались после первой встречи.

– Вы же сами сказали, чтобы мы выкинули их вон, – ответила Ольга Николаевна. – Мы и выкинули.

– В прямом смысле? – удивился Валерий Павлович.

– Да, отнесли на помойку, – кивнул Иван Петрович. – Ух, тяжелые оказались. Пришлось волоком по лестнице тащить.

Могильщик от души посмеялся.

– Молодцы, – похвалил он нас. Затем повернулся к своим: – Учитесь у стариков, детей и женщин, балбесы.

Выражение лиц «балбесов» совершенно не изменилось. И где только таких находят?

Потом Валерий Павлович стал серьезным и спросил: не знаем ли мы, как его молодцы выбрались из помойки, – помогал ли им кто? Я заявила, что на следующее утро их там уже не было, правда, мусор вывозят между пятью и шестью – могли уже и передислоцировать их куда-нибудь. Я выходила значительно позже. Иван Петрович напомнил, что свидетелями выноса тел стали хозяева ночного клуба «Жар-птица». Может, они решили забрать добро к себе? Ведь теперь кто что по помойкам собирает. Даже новое словосочетание появилось – «выгребные люди». Может, кто-то и молодцев взял, придал им товарный вид, а теперь использует в хозяйстве. А на меня, как мне казалось, они набросились по собственной инициативе. Валерий Павлович все очень внимательно выслушал, но нам никакой информации не предоставил – по крайней мере, по поводу того, что собирается предпринимать в плане поисков своих людей. Жалко их ему стало, что ли? Или кадров не хватает? Ни у меня, ни у кого другого из жильцов нашей квартиры не было ни малейшего желания видеть молодцев еще раз, хотя мы не сомневались, что в состоянии с ними управиться. Но надоели они нам.