— Растёшь, мальчик, — снова засмеялась старуха и отпустила его руку.

Рейнеке только на миг отвёл взгляд… и вот Бадб рядом с ним уже не было.

Неведомый музыкант тихонько запел, вплетая голос в звучание арфы. Сильфов на поляне всё прибавлялось. Они были веселы, оживлены и подхватывали звучащую под деревьями песню. Слов Рейнеке не разбирал, не был даже уверен, что эта песня состоит из слов, а не только из переливов звонких нечеловеческих голосов.

Волшебник молча ходил между эльфами и сильфами, почти не удивляясь тому, что научился их различать. Он и сам не знал, ищет ли среди них Лику. Наверное, всё-таки да. Но что он ей скажет? О чём они будут разговаривать?

Но он наткнулся на кое-кого другого.

— Рейнеке, мальчик мой! — раздался одновременно знакомый и незнакомый голос тётушки Меик. Волшебник повернулся. Тётушка была в неподпоясанном бледно-голубом платье, не украшенная ничем, кроме копны светлых распущенных волос. Но страннее наряда был её взгляд. Рейнеке моргнул. Из взгляда тётушки ушёл страх и это было… красиво. За столько лет он никогда не думал, что его старая тётушка была по-настоящему красива завораживающей нечеловеческой красотой. Теперь он понял, почему дядюшка удерживал жену возле себя даже против её воли. Но почему того не коробил вечный страх в глазах возлюбленной — этого Рейнеке не мог ни понять, ни принять.

— Тётушка! — искренне обрадовался волшебник и обнял родственницу.

Она крепко обняла его в ответ, погладила по растрёпанным светлым волосам.

— Ты изменился, — произнесла она удивлённо.

— Ты тоже, — откликнулся волшебник. — И, тётушка… если я могу тебе помочь… возместить то зло, которое тебе причинил мой дядя…

— Ей ничего от тебя не нужно! — раздался злой голос и Довард, красный от возмущения, оттолкнул кузена от своей матери. — Убирайся прочь, ты, глиняное чучело!

— Довард, сынок, — неуверенно произнесла тётушка. Рейнеке с несвойственной ему проницательностью вдруг понял: ей неловко рядом с сыном. С сыном, которого она бросила легко, как все женщины сильфов, очутившиеся на земле, бросают своих детей, и который ждал, любил и верил, что сможет быть ей нужным. И то, что Доварда, готового ради неё расшибиться в лепёшку, она нисколько не любила, а чужого ребёнка, племянника человека, который отнял у неё воздух — любила, с детства ласкала и баловала, — это ей тоже приходилось скрывать.

И ещё вдруг Рейнеке понял: нет. Даже если Лика от него откажется, даже если она не захочет разделить с ним жизнь на земле, нет. Он не позволит, чтобы его ребёнок однажды вырос вот в такое вот создание, которое…

— Довард, — вдруг мягко произнёс волшебник. — Скажи мне, как умер твой отец?

— Он мне не отец! — с ненавистью выкрикнул Довард. — Этот… это… он мне не отец! Он держал в плену мою мать, он в жизни не позаботился о том, чтобы узнать о своём ребёнке, он…

Тётушка отвела взгляд.

Рейнеке замутило. Он не слишком любил отцовского брата, но узнать такое… должен ли он убить за это кузена? Но дядю уже не вернуть…

— Вот ты где! — раздался пронзительный мальчишеский голос. — Д'ооооврд! В день добрых ветров, под светом далёких звёзд и ради распустившихся цветов и листьев я бросаю тебе обвинение!

— Поди прочь, козявка! — отмахнулся Довард, но эльфёнок ухватил его за рукав и повис в воздухе, болтая ногами. Рейнеке усмехнулся: он знал, как цепко может вцепляться маленький негодник.

— Я бросаю тебе обвинение! — ещё пронзительнее завопил мальчишка. — Все слышали?! Обвинение! Обвинение Д'ооооврду!

Музыка оборвалась, пение смолкло. Их немедленно обступили эльфы и сильфы. Повисла напряжённая тишина.

— Д'ооооврд, сын дочери воздуха и смертного человека! — по-прежнему пронзительно вопил эльфёнок. — Я обвиняю тебя в том, что ты подверг свою сестру по небу человеческой магии! Ты обрёк её на землю! Ты! Слышите все! Я обвиняю Д'ооооврда!

Вокруг послышались голоса: возмущённые, удивлённые, недоумевающие. Потом толпа незнакомых Рейнеке сильфов и эльфов расступилась, пропуская…

Один раз в году мы превращаемся в вихри, которые, крутясь волчком на эльфийской поляне, становится всё плотнее, плотнее… Это волшебство, злую пародию на которую сотворил недавно человеческий маг. О нём я не вспоминала: старик получил сполна. Моя жизнь на небе была… наверное, всё же не такой, как мне мечталось. Что-то тянуло меня к земле. Что-то не давало забыть. К тому же всю зиму, до самого праздника добрых ветров нам не хватает еды. Мы носимся по небу, беспечные и жестокие, но мы голодны, очень голодны. Люди отнимают у нас слишком много магии.

К тому же на небе не так много закоулков и укромных мест. Мне некуда было укрыться от навязчивого поклонника, который летал за мной, уговаривая, прося, умоляя, требуя… но дочери воздуха выбирают сердцем. Дочери воздуха не соглашаются на то, что есть…

Невесело было мне, когда меня подхватили ласковые ветерки и закружили в победном танце. Не хотелось мне плясать вместе со всеми. Не хотелось, чтобы приходила весна, чтобы добрели ветра. Мне было невесело, так зачем мне радоваться с остальными?..

Этот голос я бы узнала из тысячи. Даже забыв всё, что меня связывало с жизнью на земле, забыв о смертном теле, даже забыв об отложенном мной яйце, я бы всё равно — узнала.

Тот единственный день в году, когда земля не тяготит и не мучает детей воздуха. Самый светлый праздник. Кто ещё мог испортить его, как не Робин Добрый Малый?

— Робин! — окликнула я. Эльфёнок осклабился, расплылся в злой и радостной улыбке.

Кто-то в толпе вздрогнул. Я всмотрелась в его лицо и застыла. Это лицо. Эти глаза. Некрасивый человек с завораживающим голосом. Второе из трёх.

— Л'ииикькая, любимая! — это сказал не он. Я моргнула, привыкая к людскому зрению. Робин же назвал имя…

— Здравствуй, Д'ооооврд, — степенно кивнула я.

Даже здесь.

Даже здесь от него никуда не деться.

— Лика… — это произнёс человек. Произнёс тихо и потеряно.

Я отвела взгляд.

— Я обвиняю Д'ооооврда! — продолжил вопить эльфёнок. — Он подверг Л'ииикькаю человеческой магии! Он отдал её в руки чёрного мага!

Я бросилась к ним, схватила мальчишку за уши, без труда оторвала от Д'ооооврда, развернула к себе.

— Что ты мелешь?!

Робин засмеялся, оскалив мелкие острые зубы.

— Всё за всё, Л'ииикькая, ты помнишь? Я исполняю обещание. Всё за всё!

И тут же эльфёнок покатился по траве, отброшенный рукой моего… жениха?.. предателя?..