— Мёртвый табор? — переспросил Бертран. — Кажется, я что-то такое видел, когда летел к Дарье… Так вот откуда кони! Что с ними случилось? С цыганами, не коньями.

— Потом расскажем. — Сыскарь глянул на часы. — Времени и впрямь мало осталось. Рассвет на носу. Предлагаю немедленно лететь-скакать к табору, а потом — в усадьбу к Бертрану. Если он не против. Там же совсем рядом, как я понимаю. Мы по любому к нему собирались, а тут так всё совпало. Ты не против, Бертран? У тебя всё и решим. Или не решим, и тогда разойдёмся каждый своей дорогой.

— Я согласьен, — кивнул Дюбуа, резво вскочил на ноги и расправил крылья.

Через минуту крестьянин Прохор Гвоздёв, выйдя из избы до ветру, поднял голову, и ему показалось, что ущербный яркий лунный кругляш, повисший над самой кромкой леса, стремительно пересекла крылатая тень с вроде бы человеческими ногами и головой. Прохор хотел было перекреститься, но руки были заняты. «Привидится же такое», — подумал он, доделал дело, подтянул портки и побрёл обратно в избу — досыпать.

Ирина никогда не могла запомнить, как называются все режимы водяной струи, доступные её душевой насадке. Кроме одного — «Шампань». Это когда вода падала на тело вперемешку с пузырьками воздуха мягким пенистым потоком. Словно она и не вода вовсе, а шампанское. Правда, ей никогда в жизни не доводилось принимать душ из шампанского. Мало того. Было у неё подозрение, что и создатели этих удобнейших душевых насадок, и те, кто затем их рекламировал в целях увеличения продаж, тоже не знали в реальности, что это такое — душ из шампанского (а вообще, интересно, хоть кто-нибудь когда-нибудь принимал такой душ?). Тем не менее, называние было удачное. Ш-ш-шампань… Поток шипит, пузырится, ласкает, умиротворяет. После такого душа в постель и спать до утра — самое то. С хорошими эротическими сновидениями. К тому же ничего, кроме сновидений, ей, кажется, не остаётся. Жениться он собрался! Я, значит, полтора года рядом с утра до вечера, а он съездил на пару дней в какое-то богом забытое село и тут же нашёл себе невесту. И после этого мне говорят, что в русском селе одни бабки да алкоголики остались?! Охренеть. Нет, правда охренеть. Чем она лучше меня, а? У меня что, ноги, может быть, кривые или глазки поросячьи и нос крючком? Сиськи не особо выдающиеся, это верно. Второй размер. Но ведь не первый же! И вообще. Большие сиськи — это уже вымя. А у женщины должна быть грудь. Красивая. Такая, как у меня. Когда соски торчат вверх и в стороны.

Она посмотрела на свою грудь. Соски именно так и торчали.

Ирина сделала воду погорячее, закрыла глаза, вызвала в памяти узкое длинное мужское лицо, которое озорная улыбка мгновенно превращала в мальчишеское…

— У любви, как у пташки, крылья,

Её нельзя никак поймать.

Тщетны были бы все усилья,

Но крыльев ей нам не связать! —

грянул телефон арию Кармен из одноимённой оперы Бизе.

Чтоб тебя. Нет, ну какая же это, интересно, сволочь весь кайф обломала? Вот всегда так. Хоть телефон с собой в ванную не бери. А как не брать, если в любую минуту при её работе может случиться важный звонок? Говорят, раньше люди жили без мобильников и как-то обходились. Мало того, у большинства даже и в квартирах телефонов не было.

Поверить в это можно, наверное. Представить себе — нет.

— Всё напрасно — мольба и слёзы,

И страстный взгляд, и томный вид,

Безответная на угрозы,

Куда ей вздумалось — летит,

— и не подумал угомониться телефон.

Да уж. Что напрасно, то напрасно. Ни хрена не замечает. А всё почему? Потому что все мужики — козлы. Увидят большие сиськи и готовы бежать за ними, как тот козёл за капустной кочерыжкой. Интересно, какие сиськи у этой Светы. Готова спорить на что угодно — больше, чем у меня. Как минимум на размер. Ну и фиг с ними.

Она выключила душ, отодвинула занавеску, выудила из кармана халата, висящего на двери, мобильник, глянула на определитель (номер не знаком) и нажала соединение.

— Алло!

— Алло, здравствуйте, это Ирина? — вопросил в трубке девичий голос.

— Здравствуйте. Да, Ирина. — Полотенце — на голову, махровый халат — на тело, ноги — в тапочки. Ладно, всё равно пора было вылезать, помылась уже… — С кем имею удовольствие?

— Меня зовут Света. Светлана Русская. Я… знакомая Андрея Сыскарёва. У вас найдётся для меня минутка?

Опаньки. Стоит подумать о чёрте, как он тут как тут. И что ей надо, этой сисястой разлучнице?

— Да, конечно, Света. Я… Андрей о вас рассказывал. И какая же вы знакомая? Вы его невеста, как я понимаю. Если правильно понимаю.

На кухню. Включить чайник. Вытереть голову. Время — двадцать один час шесть минут. Поздним звонок не назовёшь, так и быть. Но и ранним тоже.

— Правильно, мы собираемся пожениться…

Будем честны, голос у неё скорее приятный. Обертона такие… богатые. Располагает.

— … Он дал мне ваш телефон на всякий случай. Сказал, что вы не только незаменимая помощница, но и близкий друг, на которого всегда можно положиться.

— Мне очень лестно. Так и сказал — близкий друг?

— Так и сказал. И ещё, чтобы я смело вам звонила, если что.

Ну, Андрюшенька, ну спасибо. Близкий друг, млять. Я тебе это припомню. Ещё не знаю как, но точно припомню. Стоп. А чего она звонит-то? Не пообщаться же с «близким другом» в самом деле.

— Если что… Светлана, а что случилось, извините за прямой вопрос, почему вы звоните?

Выяснилось следующее.

Последний раз Андрей Владимирович Сыскарёв звонил избраннице своего сердца — Светлане Русской — ровно сутки назад. Вчера, около девяти часов вечера. И с тех пор не сделал ни одного звонка, не прислал ни единой, пусть даже самой коротенькой, эсэмэски, а его мобильный перманентно «выключен или находится вне зоны действия сети». И домашний тоже не отвечает. Вот поэтому Светлана и решила позвонить «незаменимой помощнице» и «близкому другу» её жениха Ирине, чтобы спросить: это вообще нормально для Андрея Сыскарёва — вот так вот исчезать из эфира, или не совсем? Дело в том, что Светлана не так хорошо знает Андрея, чтобы сделать подобный вывод самостоятельно. То есть, по сути, хочется ответа на один-единственный и вечный женский вопрос. Вернее, несколько вопросов. Которые, если отбросить всякие околичности, будут звучать примерно так.

Где этого козла носит?

Какого хрена он выключил телефон?

А если не носит и не выключал, что с ним могло случиться и не пора ли объявлять всероссийский розыск?

Потому что она, Светлана, уже места себе не находит и не знает, что ей делать.

— Ну, во-первых, успокоиться, — посоветовала Ирина сопернице. — Сутки всего человек не звонит, а вы уже бьёте в колокола. Рановато по-любому. Хотя понять вас я могу. Наверное. Вы где сейчас? В этих… как их… чёрт, извините, название забыла.