Я закрываю новости.

Лучше бы взяла с собой Виталия, он бы не дал мне начитаться глупостей.

— Не нужно под шлагбаум, — говорю водителю. — Там совсем близко, я дойду.

Я выхожу из машины и иду к главному входу. Передо мной угрюмый ангар, в которых любят устраивать художественные модные выставки. Здесь тоже дружат с модой, вывеска начертана стильным шрифтом, а в холле встречает девушка с розовой челкой.

— Съемка для издательства? — спрашивает она меня и следом добавляет скороговоркой предложение принести чай или кофе. — Я сейчас провожу вас.

Она становится моим гидом и уводит дальше по длинному коридору. Здесь действительно много локаций для съемок. Я вообще открытый к новым впечатлениям человек, а тут превращаюсь в любопытного ребенка. Без стеснения заглядываю в студии и с интересом наблюдаю, как работают профессионалы. В одном месте мелькает знакомое лицо. Кажется, я видела эту высокую брюнетку в рекламе.

— Ирина, добрый день, — в нужной точке меня встречает менеджер. — Спасибо, что так оперативно откликнулись на нашу просьбу.

— Добрый. Мне было несложно.

— У нас сдвинулись графики из-за карантина, поэтому так вышло. Еще раз спасибо, — девушка показывает ладонью на мягкую зону, где уже собралось несколько человек. — Я представлю вас.

Глубокий выдох и вперед.

Стоит отнестись к этому как тренингу.

Применить все знания, которые мне дали люди Макарова. Меня же научили красиво сидеть, правильно расставлять интонации в предложениях, уходить от неловких моментов. Миллион мелочей, которые вообще-то очень полезны в быту.

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — замечает девушка-автор после общего знакомства.

— Я снималась в рекламе, — отвечаю с улыбкой.

И ведь не вру же.

В рекламе сказки о Золушке, которая гласит, что случайное знакомство с миллиардером может стать судьбой.

— Я даже немного соскучилась по этой атмосфере, — я увожу тему разговора в другое русло и беру предложенный стаканчик кофе. — Вы обратили внимание на третью студию? Я заметила там Пражские куранты, выглядят один в один.

— Да? — другая девушка тоже берет кофе с подноса. — Я обожаю Прагу. Будь моя воля, я бы проводила там каждую осень. Именно осень. Я и лучшие свои книги начинала писать осенью.

Мы недолго болтаем, пока собирается вся команда. А потом начинается волшебство, как бы выразился Виталий. Я держу в уме все его советы и довольно быстро втягиваюсь в процесс. Я научилась работать в команде благодаря лагерю, и тут это пригождается.

Даже удивительно, насколько у судьбы причудливое чувство юмора. Я же пошла устраиваться в компанию Макарова, потому что захотела попробовать командную работу на вкус. Я никогда толком не трудилась в офисе, сразу ушла в личные консультации и пересекалась с коллегами только на курсах.

— Теперь поменяемся местами, — командует фотограф и принимается выстраивать кадр с десятью девушками и одним мужчиной. — Вот так хорошо, только чуть ближе. И еще шаг.

Серии снимков занимают три часа.

Мы снова собираемся в кружок, пока ассистенты проверяют снятый материал.

— Ирина, можно еще пару портретов? — обращается ко мне фотограф, подходя со спины.

— Моих?

Я задаю глупый вопрос от неожиданности, оборачиваясь.

— Это не займет много времени, — добавляет мужчина и указывает на большое окно у дальней стены. — Там будет удобнее всего.

Он проводит меня к деревянному стулу, который стоит на красном крестике. Его нарисовали на полу, чтобы зафиксировать идеальную точку съемки.

— Минутку, — фотограф кладет технику на подоконник и что-то щелкает на ноутбуке, который стоит тут же. — Принесу другой объектив.

Он отходит в сторону, а я пытаюсь удержать ладони на бедрах. Виталий сказал не трогать волосы, а мне так и хочется поправить прядки. Нужно вернуться к сумочке и заглянуть в зеркало. Я смотрю на мягкую зону и замечаю, что ассистенты уже выводят остальных авторов из студии. Вообще помещение постепенно пустеет.

Я приглядываюсь пристальнее и понимаю, что фотограф тоже потерялся. Вот вроде бы был здесь, а теперь неизвестно где. Только фотоаппарат и остался. Лежит брошенный на подоконнике.

А это что?

Рядом с ним что-то блестит.

И что-то напоминает…

Картинка из воспоминаний не заставляет себя ждать. В голове проносится целый ролик, как Полина срывает с пальца обручальное кольцо и швыряет его прочь. И оно отлетает, падая точно к моим туфелькам.

То кольцо точно так же блестело.

На миллион евро.

Я подхожу к подоконнику и сразу понимаю, что не ошиблась. Простора для сомнений не остается. Мне хватает одного взгляда с близкого расстояния, чтобы подтвердить свою догадку. Я беру кольцо Полины в ладонь и чувствую, как пальцы начинает покалывать от нервного напряжения.

Что здесь делает ее кольцо?

Это же точно оно.

Оно слишком редкое, массивное, дорогущее, чтобы спутать его с другим.

Я оборачиваюсь в поисках ответа и вижу, что студия преобразилась окончательно. От недавней фотосессии для издательства осталась лишь техника, все люди исчезли. И авторы, и ассистенты, и главное действующее лицо — фотограф.

Но зато появился он. Я встряхиваю головой, словно непрошенный мираж можно разогнать одним движением. Понятно, что это не действует. Макаров в деловом строгом костюме не думает рассыпаться в воздухе на мелкие крупицы, вместо этого он постепенно подходит все ближе и ближе.

Я отпускаю кольцо, и то ускользает к окну. Бьется с глухим звуком об пластиковый борт и становится на ребро.

— Кто тебе сообщил? — спрашиваю, уводя взгляд вдаль.

Я смотрю через окно на внутренний дворик, где поставлены черные лавки с козырьками.

— Это мое здание, — отвечает Алексей и останавливается у окна рядом.

Я сразу же чувствую его взгляд на себе. Он крадется по моей коже и кажется осязаемым, мне даже хочется поднять руку и провести по своей щеке, чтобы снять напряжение.

— Оно давно мое, — продолжает Макаров ровным голосом, — но я никогда раньше здесь не бывал. Не было случая.

Он протягивает ладонь и подхватывает обручальное кольцо Полины. Алексей двигается уверенно и без спешки, о том же говорит его размеренное дыхание. Он не злится, как в ту встречу в машине, не торопится, сжимая меня в поспешных объятиях, и не несет груз ужасной усталости. Наоборот, в нем вновь чувствуется сила. Внутренний стальной стержень, который я разглядела в нем с первого дня.

Я замечаю серебряные запонки на его манжетах. Они тесно стягивают белоснежную ткань и приковывают мой взгляд на мгновение. Я не хочу смотреть на кольцо, хотя внутри загорается вопрос — зачем оно ему?