[государь], следовать им”. Ван [возразил]: “Ради нас танская армия разгромила врага. Коли будем сражаться против нее, простит ли нам Небо?” Юсин [ответил]: “Хотя собака боится своего хозяина, но наступи он ей на лапу — кусает его. Как можно, столкнувшись с трудностями, не [попытаться] самим спасти себя? Прошу [Вас], Великий Ван, одобрить это!”

Узнав через лазутчиков о том, что готовит наша (силлаская) [сторона], танские войска в третий день девятого месяца на кораблях отбыли из Саби домой, захватив с собой пэкческого вана, 93 его сановника и 20 000 солдат в качестве пленных. Ланчжан Лю Жэньюань и другие были оставлены стеречь [Саби]. Когда [Су] Динфан преподнес [императору] пленников, Сын Неба принял [его] благосклонно и похвалил, но спросил: “Почему одновременно не покорили и Силла?” Динфан [ответил]: “Силлаский государь гуманен и любит [свой] народ, а его сановники [проявляют] преданность в служении государству. Младшие по чину служат старшим как отцам или старшим братьям. [Поэтому], хоть и мала [страна], нельзя придумать, [как покорить ее]”.

В начальном году Лун-шо [эры правления танского Гао-цзуна] (661 г.), весной, ван [Силла Тхэджон] сказал: /1331/ “Нельзя не уничтожить все еще существующие остатки пэкческих войск” и для покорения их поставил во главе войск ичхана[1040] Пхумиля[1041], сопхана[1042] Мунвана[1043], тэачхана[1044] *Яндо и других в качестве командующих, и направил против пэкчесцев. [Однако силлаское войско] не смогло победить их. [Государь] снова послал ичхана Хымсуна <иные также называют Хымчхун>[1045], Чинуна, Чхонджэ и сопхана Чукчи для командования войсками.

Решив, что все отборные войска Силла находятся в Пэкче и поэтому внутри [Силла] не защищена и может быть атакована, когурёсцы и мохэ отправили свои войска, которые одновременно прибыли сушей и морем, и осадили крепость Пукхансансон[1046]. Когурёсцы стали лагерем на западе, мохэ — на востоке. [Они] атаковали подряд в течение десяти дней, так что [защитники] крепости были [объяты] тревогой и страхом. Но неожиданно во вражеский лагерь упала большая звезда, а затем загремел гром, бурно полил дождь и ударила молния. Охваченные сомнением и страхом, враги сняли осаду и отступили. Еще до этого, когда Юсин услышал о том, что враги осадили крепость, он сказал: “Человеческие силы уже исчерпаны, но неведомые — могут помочь [нам]”. Пойдя в буддийский храм, он соорудил алтарь и стал молиться. Как раз в это время [случились] небесные знамения. Все стали говорить: “Крайняя искренность (преданность) растрогала [даже Небо]!”[1047].

Однажды ночью, в середине осени, когда Юсин вывел своих детей и братьев, чтобы постоять у больших ворот, им неожиданно [встретился] человек, шедший с запада. Зная, что это — когурёский лазутчик, /1332/ Юсин подозвал его к себе и [спросил]: “Как идут дела в твоей стране?” Опустив голову, тот не смел ответить. Юсин сказал: “Не бойся! Просто поведай все как есть!” [Лазутчик] опять промолчал. Юсин сказал: “В нашей стране ван не идет против воли Неба вверху и не теряет людских сердец внизу. Все простолюдины довольны и каждый рад своим занятиям. Ныне ты видел это, иди и поведай [об этом] людям твоего государства!” Успокоив [когурёсца], [Юсин] отослал [его обратно]. Услышав об этом, когурёсцы [стали] говорить: “Хоть Силла и маленькая страна, но [поскольку] Юсин стал там министром, нельзя относиться к ней пренебрежительно!”

В шестом месяце (661 г.) танский император Гао-цзун послал полководца Су Динфана и других покорить Когурё. Ким Инмун, [еще раньше] уехавший в Тан и [остававшийся там заложником]-сувэй[1048], вернулся по [императорскому] приказу [в Силла], чтобы сообщить дату [выступления танских] войск и оповестить [Силла] о том, чтобы она выставила [свои] войска [для совместного] похода [против Когурё]. Тогда великий ван Мунму, вместе с подчиненными Юсином, Инмуном, Мунхуном и другими, поднял огромное войско и повел его против Когурё, достигнув по пути местности Намчхонджу[1049]. [Танский генерал по] охране [завоеванных у Пэкче земель] — чжэнь шоу Лю Жэньюань, с подчиненными ему войсками, на кораблях отплыл из Саби и высадился в бухте Хепхо[1050], а затем расположился лагерем в Намчхонджу. В это время поступило официальное /1333/ сообщение о том, что дорогу впереди преграждают остатки пэкческих разбойников, засевшие в крепости Онсансон[1051], поэтому невозможно дальнейшее продвижение. Пришлось Юсину, взяв с собой войска, двинуться на крепость и осадить ее. [Юсин] приказал [одному из своих] подчиненных подойти близко под стены крепости и [прокричать] предводителю разбойников: “Твоя страна была непочтительна, и поэтому дело дошло до того, что Великое Государство (империя Тан) покарает вас. Покорные — вознаграждаются, а непокорных — казнят. Ныне вы одни защищаете одинокую крепость. Что же вам нужно? В конце концов [мы] смешаем [вас с] грязной землей, [так что] лучше выходите и сдавайтесь. [Тогда] не только сохраните жизнь, но и сможете надеяться на богатство и знатность!” Разбойники громко закричали: “Крепость эта хотя и мала, но в ней как оружия, так и еды вполне достаточно, а наши офицеры и солдаты полны праведной доблести и готовности сражаться до конца, и мы клянемся не сдаваться живыми!” Юсин усмехнулся: “Говорят, что даже [дикие] птицы и звери, попав в затруднительное положение, знают, как спасти себя! Именно об этом положении и речь”.

Затем с развевающимися знаменами, под бой барабанов [силласцы] атаковали [крепость Онсансон]. Взойдя на высокое место, великий ван [Мунму] наблюдал за бойцами и со слезами подбадривал их. Воины смело бросались в битву, не замечая острых мечей. На двадцать седьмой день девятого месяца крепость пала. Взятого в плен начальника [пэкческих] разбойников казнили, а его народ (подчиненных) — отпустили. Обсудив [боевые] заслуги, раздали награды офицерам и солдатам. Лю Жэньюань /1334/ также раздал [силласким воинам] шелк с [соответствующими] различиями. После этого, устроив трапезу для солдат и раздав корм коням, [силласцы] вышли на соединение с танскими войсками, [двигавшимися в поход на Когурё].

Еще до этого великий ван Мунму послал тэгама[1052] Мунчхона, чтобы тот передал [ванское] послание генералу Су [Динфану]. [Вернувшись], он доложил об исполнении приказания и передал [государю] слова [Су] Динфана: “Получив [императорский] приказ, я переправился через широкое море и [пришел сюда, за] десять тысяч ли [от родины], чтобы покарать разбойников. Прошло уже более месяца с тех пор, как [наши] корабли пристали к берегу, а войско великого государя [все] не подходит. Не налажено и продовольственное снабжение, поэтому опасность крайне велика! [Пусть же] ван предпримет меры, [чтобы помочь нашим войскам]!” Великий ван спросил у сановников: “Что же можно предпринять?” Все