[мы] осмелимся не подчиниться Вашему приказу, полководец?” Затем [Юсин], попросив государыню, назначил день выступления в поход.

В это время когурёский лазутчик монах Токчхан донес [когурёскому] вану [о готовящемся походе Юсина]. До этого ван слышал клятву Чхунчху, а ныне услышал и речи лазутчика. Не осмеливаясь больше удерживать [Чхунчху], он отпустил его с пышными проводами. Когда [Чхунчху] пересекал [когурёскую] границу, он сказал провожавшим: “Я хотел дать выход [моему] гневу [в отношении] Пэкче, поэтому и попросил [у Когурё] войск. Великий ван [Когурё] не согласился и, наоборот, потребовал земель, но это не то, чем может распоряжаться подданный. А что до письма, которое [я] в тот раз [послал] великому вану [Когурё], то оно вызвано желанием избежать смерти”[1007] <Об этом же /1316/ рассказано в “Летописях” (понги) под 12-м годом правления вана Чинпхёна. Об одном и том же деле рассказано с небольшими различиями. Поскольку все это взято из древних записей, помещаем оба рассказа>.

Став управителем — кунджу области Амнянджу, [Юсин] на тринадцатом году [правления государыни Сондок] (644 г.) был произведен в сопханы. Осенью, в девятом месяце, государыня назначила его старшим военачальником (санджангун) и приказала взять войска и атаковать семь пэкческих крепостей, в том числе Кахесон, Сонъёльсон и Тонхвасон[1008]. [Юсин] одержал крупную победу и построил переправу Кахеджин. В первом месяце года ыльчхук (645 г.)[1009] [Юсин с войсками] вернулся, но не успел [он] еще увидеть государыню, как пограничные стражи спешно доложили о нападении большой пэкческой армии на нашу крепость Мэрипхо[1010]. Государыня вновь поставила Юсина военачальником области Санджу[1011] и приказала отразить [нападение]. Услышав приказ, Юсин сразу же выступил, не повидав [даже] жену и детей. Контратаковав пэкческие войска, он обратил их в бегство, отрубив две тысячи голов. В третьем месяце, когда, по возвращении, он доложил во дворце о выполнении приказа, он не успел еще и вернуться [к себе] домой, как опять пришла срочная весть о том, что пэкческие войска расположились лагерем на границе и с большими силами собираются напасть на нас. Государыня снова обратилась к Юсину со словами: “Прошу [Вас], князь, не сочтите за труд поскорее выступить, и пока [они] не достигли [наших земель], приготовьтесь [к встрече с ними]”. Юсин снова не зашел домой, а обучал войска и готовил вооружение к походу на запад.

/1317/ В это время домашние вышли за ворота и ждали, что он войдет, но Юсин миновал ворота дома и двинулся [дальше], не оглядываясь. Лишь отъехав на расстояние примерно пятидесяти шагов, он остановил лошадь и приказал принести рисового отвара из дома. Отведав его, [Юсин] сказал: “Вкус воды в нашем доме такой же, как и прежде”. Тут все воины сказали: “Если так поступает полководец, то как мы сможем пожаловаться на разлуку с родными?” Когда они достигли границ, пэкчесцы увидели мощь наших войск и, не осмелившись вступить в бой, отступили. Услышав об этом, великая государыня весьма обрадовалась и раздала награды.

В шестнадцатом, последнем, году правления государыни Сондок, в начальном году правления государыни Чиндок, году чонми (647 г.), сановники Пидам[1012] и *Ёмджон, говоря, что женщина как государь не сможет хорошо управлять, подняли войска и решили свергнуть государыню. Государыня сама возглавила оборону дворца. Пидам и его сторонники разбили лагерь в крепости Мёнхвальсон, а войска государыни стали лагерем в Вольсоне. Нападения и оборона [продолжались] десять дней, но без определенных результатов. А ночью, в третью стражу, [в небе] над крепостью Вольсон упала большая звезда. Пидам и его сторонники стали говорить офицерам и солдатам: “Слышали мы, что там, где падает звезда, обязательно проливается кровь. Этот знак, по-видимому, /1318/ предвещает поражение правительницы”. Воины издавали одобрительные возгласы так громко, что, казалось, сотрясается земля.

Услышав их, великая государыня немало испугалась. Но на аудиенцию к государыне явился Юсин и сказал: “Удачи и неудачи непостоянны, они зависят только от людей. Поэтому [иньский] ван Чжоу [Синь] погиб, когда [у его соперника — чжоуского Вэнь-вана] появилась благовещая красная птица (феникс), и Лу ослабело, когда [его государь Ай-гун приказал стрелять в священного единорога-]цилиня, чтобы захватить его. Зато [иньский] Гао-цзун возвысился, несмотря на зловещий фазаний крик [во время жертвоприношения], а князь [владения] Чжэн достиг большого процветания, хотя и видел битву драконов[1013]. Из этого можно узнать, что добродетель всегда побеждает коварство, поэтому нет оснований для тревог в связи с переменой в положении звезд. Прошу [Вас], государыня, не беспокойтесь!” Затем [Юсин приказал] изготовить чучело, поджечь его и запустить вверх, привязав к хвосту воздушного змея, так что казалось, что оно взмывает к небу.

На следующий день [Юсин] приказал людям распространить по дорогам слух: “Звезда, упавшая прошлой ночью, снова вернулась наверх”. Это посеяло тревогу в разбойничьем (повстанческом) войске. Затем [Юсин приказал] заколоть белую лошадь и совершить жертвоприношение на том месте, где упала звезда. Молитва гласила: “В Пути Неба ян означает могущество, а инь — слабость. В Пути Человека государь почитаем, а подданные поставлены ниже. Если как-то нарушить этот [порядок], то происходит великая смута. Ныне Пидам и его сторонники, будучи подданными, замыслили [заговор] против государыни, будучи внизу, они посягают на высших, так что их можно назвать мятежниками и разбойниками. Поэтому и люди, и духи одинаково осуждают их, и им нет места ни на земле, ни на небе. /1319/ Я глубоко сомневаюсь и не могу поверить в то, что Небо может быть равнодушным к этим [событиям] и даже [ниспослать] как зловещее [знамение] звезду в государеву крепость. Великое Небо лишь следует за людскими желаниями, воздавая добром за добро и злом за зло. Так не посрамим же духов!”

С этим он повел офицеров и солдат на решительный бой. Пидам и его сторонники потерпели поражение и бежали; их преследовали, [поймали], отрубили им головы, и девять колен их родственников были [также] уничтожены[1014].

Зимой, в десятом месяце, пришло пэкческое войско и осадило три крепости: Мусан[1015], Каммуль[1016] и Тонджам[1017]. Государыня послала Юсина с десятью тысячами пешего и конного войска, чтобы он отразил это нападение. Бой был тяжелым, и [силласцы] выдыхались. Юсин сказал [офицеру по имени] Пинёнджа: “Сегодня положение дел стало крайне опасным. Если не ты, то кто сможет подбодрить дух бойцов?” Пинёнджа поклонился и молвил: “Осмелюсь ли не последовать [Вашему] приказу?” Затем [он] ворвался во вражеский лагерь, а [его] сын Коджин и раб Хапчоль последовали за ним. Бросаясь на [вражеские] мечи и копья, [они]