– Командир, – окликнул Юрия знакомый, но слегка искаженный голос.

К ним приближался привычно невозмутимый Глебович. С левой стороны головы у него отсутствовали волосы, вплоть до торчащей из бороды бритой скулы.

– Это сейчас так носят? – хохотнул Рэй, сгребая худого товарища в объятия.

– Раздробило кости, – Тихомир ткнул пальцем в тонкие шрамы, возле которых еще угадывались пятна сведенных синяков. – Ударил кто-то. Хорошо, шлем выдержал.

– Да, – протянул Одегард. – Это мы еще все хорошо отделались. Не то, что десантники.

– Заживет, – заверил Глебовича Юрий. – Кстати, известно что с военными?

Рэй пожал плечами, Глебович замотал головой.

– Ладно, разберемся.

Мимо прошел невысокий парень в белом медицинском комбинезоне. Покосившись на перегородивших дорогу контракторов, обошел их стороной.

– Ладно, пойдем, – Гарин потянул товарищей к выходу. – Меня в кают-компанию вызвали.

– Надо же! – воскликнул Одегард. – Ты там узнай все, ладно? С капитаном реши, чтобы нас на «Полыни» оставили.

– Посмотрим. Я еще не знаю, о чем будет разговор.

– О чем бы ни был.

– Посмотрим, – повторил Юрий. – А вы пока идите в казарму, ждите.

На том и порешили.

Шагая знакомыми коридорами, Гарин отметил, что над корветом хорошо поработали. Ремонтники убрали следы пожара и разгерметизации, залатали пробоины и трещины, восстановили внутреннюю отделку. Впрочем, местами видавший виды звездолет остался верен себе, пробиваясь сквозь свежие заплатки маслянистыми подтеками и пятнами разноцветного герметика.

Юрий с удивлением понял, что соскучился по этому кораблю. Не как по дому, но как по старому товарищу, с которым повидал всякого и за которого стоял до последнего. Интересно, кто остался из старой команды?

И тут же моргнул, вспомнив про еще одного пассажира «Полыни» – странное существо, перебравшееся с мертвого звездолета «Каукет». Юрий видел его после боя с пиратами, эту человеческую фигуру, которая не могла принадлежать человеку. И, вроде бы, то чудовище спасло ему жизнь?

У входа на офицерскую палубу, как и положено, дежурил вооруженный пистолетом матрос в легком скафандре без шлема. Традиционно на этом посту стояли «блохи», бойцы мобильной группы корабля, потому Гарин внимательно всмотрелся в лицо поднявшегося ему на встречу караульного. Но нет, этого человека он видел впервые.

– Стой, – матрос жестом остановил Юрия. – Куда?

Он был на голову выше Гарина, на вид – младше лет на пять, с правильными чертами лица и широким «ирокезом», какие носили десантники.

– Меня пригласили в кают-компанию, – Юрий чуть улыбнулся. – Проверь – Юрий Гарин.

Матрос прищурился, словно что-то вспоминая, потом бросил взгляд на вифон, сверяясь. Отступил в сторону.

– Проходи.

– Амаранте еще служит? – спросил Юрия, переступая порог переборки.

– Кто? – не понял вахтенный.

– Лейтенант Амаранте, командир «блох», – начал было объяснять Гарин, но уже и так все понял. – Ты из абордажников?

– Так точно. Но у нас командир Кахир Джаббар.

– Ясно, – Юрий решил больше не терзать растерявшегося контрактора и пошел своей дорогой.

Должно быть, «Полынь» находилась на марше, поскольку навстречу не попалось ни одного офицера, лишь возле навигаторской мелькнула черная форма. Зато Гарина дважды чуть не сбили с ног спешащие по своим делам старшины из технической обслуги.

Возле кают-компании Юрий остановился, собираясь с мыслями. Собственно, он никогда не был близок с офицерами, в особенности с высшим составом. Разве что во время попытки захвата корвета пиратами, когда враз обесценились чины, и значение имела лишь сторона баррикад. О чем с ним хотят поговорить? Как ему себя вести?

Гарин прочистил горло, коротко постучал костяшкой пальца в твердый пластик переборки и толкнул дверь в сторону.

Офицерская кают-компания была маленькой даже для боевого корабля, с трудом вместила бы в себя десяток человек. Впрочем, на «Полыни» несло службу всего девять офицеров, которые с учетом вахт практически никогда не собирались вместе. Существовала еще кают-компания для мичманов, более просторная и менее обставленная, только ее иначе, чем «Нора», не называли – именно в Нору уползали после вахты злые представители младшего командного состава. Потому, когда говорили «кают-компания», подразумевали именно офицерскую – место отдыха флотских небожителей.

Сейчас центром внимания высших чинов стал Гарин, вытянувшийся на пороге. Они прервали свои беседы, и лишь тихая музыка играла на фоне.

– Рэй-сержант Гарин прибыл, – без излишнего усердия доложил Юрий.

– Вольно, – донесся знакомый голос, ровный и спокойный. – Присаживайтесь.

Этот голос знал каждый на «Полыни» – голос капитана звездолета Кимуры Акиямы. Невысокого роста, жилистый, с коротким «ежиком» седых волос, капитан был тем гвоздем, на котором держалось все на корабле. Он выглядел так, как Юрий и запомнил – подтянутый, с холодными подвижными глазами, в черной флотской форме с серебряными вставками и гвардейской «птичкой» на груди.

Рядом с капитаном, за узким откидным столом, сидел еще один офицер, которого Гарин искренне был рад видеть. Совсем молодой аджай, с еще светлыми пигментными пятнами в форме изогнутых лепестков на лице – второй пилот Боагтар Си Ифмари собственной персоной. Единственный аджай с аугментацией, которого Юрий встречал. Причем, с аугментацией радикальной, сложной – череп дистанта от висков и до затылка был словно сложен из кубиков.

Именно этот молодой офицер вытащил их тогда из передряги в Полости Глизе, взвалив на себя работу погибших товарищей и практически в одиночку управляя сразу несколькими узлами звездолета. Тот надрыв не прошел бесследно – от уголков глаз по всей голове Боагтара тянулись тонкие багровые шрамы, извивающиеся и раздваивающиеся, словно ожог от молнии.

Однако, несмотря на это, Си Ифмари улыбался, словно ребенок, искренне и открыто. Юрий не сдержал ответной улыбки.

По другую сторону стола, сложив в замок длинные пальцы в тонких перчатках, сидела штурман корабля – изящная Кирика Чики, принадлежащая к расе альционов. Из-за стекла ее маски Юрию улыбалось голографическое лицо молодой миловидной девушки, ближе к затылку из-под пластика выбивались ярко-желтые, похожие на пух, волосы. Ходили слухи, что альционы абсолютно слепы, а их истинный голос похож на ультразвук.

Четвертым в кают-компании был шкипер корабля мичман Герберт Биттон, грузный мужчина с максимально серьезным лицом и, к удивлению Гарина, без своих любимых наградных планок и почетных значков. Зато в настолько отглаженных брюках, что об стрелки, казалось, можно нарезать овощи на камбузе. Честно говоря, Юрий считал его погибшим.

– Как себя чувствуете, господин Гарин? – осведомился капитан.