Дом Комптона, Тоттенхэм, 3 мая 1516 года

Когда для приема королевы Маргариты все было готово, леди Анна получила вознаграждение. Теперь она должна была примкнуть к свите короля для встречи его сестры сразу же за пределами Лондона. Потом она въедет с ними в город и будет сопровождать ее величество по пути в замок Бэйнард. Когда это задание будет выполнено, Анна будет восстановлена в должности придворной фрейлины королевы Екатерины. Им с Джорджем уже выделили покои в Гринвиче.

Анна скучала по мужу, особенно во время долгих одиноких ночей в доме Гастингсов. Днем ее отвлекал Уилл Комптон. Пару раз, к своему огорчению, Анна поймала себя на мыслях о том, каков он в постели. Она решительно удерживала себя от искушения выяснить это на деле, но когда вошла в огромный холл его дома в Тоттенхэме, его взгляд, устремленный на нее, вызвал в ее душе трепет.

– Сэр Уильям! – воскликнула Анна, глядя в тот угол, где он стоял, сокрытый тенью. – Я и представить себе не могла великолепие этого дома!

Обнесенный рвом особняк, расположенный в двенадцати часах пути от Лондона, по всей видимости, был недавно перестроен.

Уилл пошел гостям навстречу с выражением равного почитания к обеим благородным дамам, приветствуя их мужей с одинаковой учтивостью. Однако вскоре он попытался увлечь Анну в сторону от остальных, чтобы побеседовать с ней наедине, но это ему не удалось. Джордж пошел вместе с ними, с собственническим видом держа Анну за локоть.

– Я получил это здание два года назад, – сказал Уилл, – в награду за службу королю Генриху, вместе с еще двумя особняками в Тоттенхэме. Самые новые его части я перестроил из кирпича, тот же материал я использую и в Комптон Уиниэйтсе. Как вы считаете, эти апартаменты достойны того, чтобы поместить в них королеву?

– Несомненно, они достойны особы королевской крови, – уверила его Анна.

– Поскольку королева Маргарита не будет здесь ночевать, – сказал Джордж Гастингс, – состояние дома не имеет большого значения.

– Джордж, – с упреком обратилась к нему Анна, – как ты можешь так говорить? Ее величество путешествует со своей шестимесячной дочерью. Условия проживания в любом месте, где она останавливается для отдыха, на час или на месяц, имеют огромное значение. – Она негромко, чуть нервно рассмеялась. – Иначе зачем я потратила столько времени, приводя в порядок замок Бэйнард?

– Действительно, зачем? – спросил Джордж, мрачно взглянув на Уилла.

– Не давайте воли своим эмоциям, Гастингс, – сказал Уилл негромко. – Король не желает, чтобы между нами возникла вражда.

– Тогда его величеству не следует пытаться разлучить меня с моей женой.

– Прекратите, вы, оба! – Рассердившись, Анна встала между ними. – Не важно, к чему стремится король. Последние недели я занималась исключительно обустройством покоев для его сестры, и ничем другим.

Уилл вздохнул.

– Ваша супруга говорит правду, Гастингс. К моему сожалению, не скрою. Ваша жена – воплощенное целомудрие. Жаль, что вы этого не цените.

– Как вы смеете!

– Джордж! – Теперь Анна крепко схватила его за руку и потащила к оконному проему. – Ты говорил, что доверяешь мне, – напомнила она свистящим шепотом.

– Доверяю. А вот Комптону нет, особенно учитывая то, что он не кто иной, как королевский сводник.

– В присутствии всех этих людей, полагаю, мне ничего не грозит.

Джордж со слегка смущенным видом признал ее правоту.

– Тогда дай мне минуту поговорить с ним с глазу на глаз. Можешь следить за нами с другого конца зала, если тебе угодно, но оставайся на расстоянии. Сейчас не время и не место для скандала.

– Джордж Гастингс не заслуживает того, чтобы обладать вами, – сказал Уилл, когда Анна вернулась к нему. – Я бы отдал все, что имею, за такую жену.

– Прекратите говорить ерунду! – бросила ему Анна. – У нас нет времени на подобные разговоры. Королева Маргарита может появиться с минуты на минуту.

Последние несколько дней ее величество пребывала в Энфилде, в доме сэра Томаса Ловелла, а это было совсем недалеко от Тоттенхэма.

Уилл не прикоснулся к Анне, даже не подошел к ней слишком близко – чересчур много людей смотрело на них, – но его голос обрел ту густоту, которая всегда подчиняла себе ее внимание.

– Если я не скажу этого сейчас, потом, возможно, у меня уже никогда не будет такой возможности. А я хочу, чтобы вы знали, какие чувства я испытываю по отношению к вам, Анна. Даже когда вы носили под сердцем ребенка другого мужчины, я не мог заставить себя не думать о вас, не желать вас. Ни одна другая женщина никогда не значила для меня столько, сколько значите вы.

Анна зажмурила глаза, качая головой из стороны в сторону. Но это, казалось, только еще больше воодушевило его.

– Вы не ударили меня, не закричали или, хуже того, не подняли на смех. Я знаю, это потому, что вы чувствуете то же, что и я. Возможно, вы уже любите меня, хотя, безусловно, не так сильно, как я вас.

Анна вдруг широко открыла глаза.

– Прекратите, я вас умоляю! Я люблю Джорджа.

– Наверное, это так, но и ко мне вы всегда были неравнодушны.

Судорожно сглотнув, она сцепила руки перед собой, пытаясь побороть дрожь.

– Ради всего святого, Уилл, перестаньте об этом говорить! Вы что же, хотите, чтобы меня снова сослали в обитель Литтлмор?

Встревоженный мыслью о том, что ее опять могут лишить свободы, Комптон сделал шаг назад. Анна глубоко вздохнула, стремясь обуздать свои чувства.

Она еще не вполне совладала с собой, когда фанфары огласили прибытие королевы Шотландии. Время для разговора с Уиллом наедине было исчерпано. Джордж снова появился рядом с Анной, и они вышли из зала.

На королеве Маргарите была прекрасная одежда, которой снабдил ее брат. Ее сопровождала свита, состоящая из благородных леди. За ними следовала приставленная к младенцу прислуга. Анна слышала плач несчастного ребенка, доносящийся из богато украшенного паланкина.

– Я счастлив снова видеть вас, ваше величество, – поприветствовал Уилл женщину, спешившуюся у него во дворе.

На его лице застыла улыбка, и Анна с удовлетворением подумала о том, что долгие годы, проведенные при дворе, их обоих научили владеть собой.

За те годы, что Маргарита Тюдор провела в Шотландии, она постарела и растолстела. От прежней красоты не осталось и следа, равно как и от легкомыслия, свойственного девушке, которую Уилл когда-то знавал. «Маргарита испугана, – заметила Анна, – но старается этого не показывать». Она не представляла, на какой прием венценосного брата может рассчитывать.

– Мастер Комптон, это вы? – спросила Маргарита.

Голос у нее был нежный и низкий, очень похожий на голос ее младшей сестры, Марии.