Получившие щелчок по носу муры также рассвирепели. Огонь стал таким плотным, что мы не могли даже высунуться. Более того, откуда-то со стороны их позиций послышался гул мотора, а следом – стук крупнокалиберного пулемета, заставивший меня рефлекторно сползти на землю в попытке ужаться уж до совсем микроскопических размеров.

Знаю я, что «двенадцать и семь» делают с бетоном. И что бывает с людьми, если в них такая пуля попадает.

Автобус взревел мотором и наконец, отпихнув с дороги грузовик, резво поехал назад. Бадабум, сидевший за рулем, управлял тяжелой машиной просто виртуозно: не думаю, что у меня получилось бы так даже на уже почти забытом, родном «Рейндже».

– Отступаем! – заорал Айвэн. – Больше никого не спасти! К машинам! Джек, – скомандовал он водителю второго пикапа, прятавшегося за поворотом и в битве не участвовавшего, – готовьтесь прикрывать отход! Скоростной! Нужно забрать тела!

– Там люди! – не веря собственным ушам, прокричал я. – Наши!

– Нам их не вытащить! То, что один автобус отбили – уже чудо! Если не выберемся, то никто даже не узнает, что с ними случилось! – достаточно резонно возразил командир отряда. – Надо прорываться к машинам и валить отсюда. Возьмем людей, прочешем все, достанем ублюдков!

– Да, мать твою, там моя девушка, – прорычал я, высунулся и тут же нырнул назад, чуть не поймав головой шальную пулю.

Перекатился в сторону и пополз, только не туда, куда двигались трейсеры, а, наоборот, по направлению к врагам. Выругался, когда очередная пуля распахала грязь прямо перед моим лицом.

– Назад! – заорал Айвэн. – Куда, завалят, дебил!

Я лишь отмахнулся. Командир трейсеров выругался.

– Кэп, назад! Мы уходим, с тобой или без тебя!

Я упрямо полз вперед.

Мне удалось преодолеть около двадцати метров, когда прямо передо мной упала, закрутившись, гладкая овальная тушка «РГД-5». Тело сработало без вмешательства разума; схватившись обеими руками за край плиты, я прыгнул, перебрасывая тело через препятствие. Приземлился неудачно, врезавшись макушкой в бетонную плиту. От удара потемнело в глазах, а еще через секунду по ушам ударил взрыв. Я оглушенно помотал головой, ощупал пальцами ссадину, на которой разошлись швы и посмотрел на испачканные красным пальцы.

Что-то подсказало мне, что оставаться на месте не стоило, поэтому я возобновил движение, загребая землю. Только вот куда именно – непонятно. Я совсем потерял ориентацию.

Выползти из дымовой завесы я так и не успел: перед лицом появились армейские ботинки с высокой шнуровкой. Я успел поднять голову в попытке разглядеть хозяина этой распространенной в Улье обувки, но успел увидеть только мелькнувшую в воздухе резиновую набойку приклада и потерял сознание.

Меня привел в себя крепкий запах солярки и низкий рык дизельного двигателя. Кое-как разлепив склеенные запекшейся кровью веки, я поднял голову и осмотрелся вокруг. Клетки, и люди в них. Пленники.

Мысли в голове перекатывались тяжело, напоминая многопудовые валуны. Ощущение было, будто вчера хорошенько так посидел в баре, отметил что-то, смешав разные сорта алкоголя, и теперь пожинаю последствия. К сожалению, дело было совсем не в этом.

Я осмотрел себя на наличие повреждений, ощупал голову, заодно отметив, что меня лишили всего имущества, включая кожаную куртку. Ладно хоть ботинки оставили.

На голове красовались две большие ссадины и шишка от приклада. В целом ничего хорошего, да и признаки подступающего сотрясения мозга у меня позитивных мыслей не вызывали. Но больше повреждений не было, меня не били, и хорошо. Черт его знает, как еще одна встряска сказалась бы на моих и так сломанных ребрах.

– Стас, – услышал я и поднял взгляд.

В клетке напротив была Сандра. Именно она звала меня, называя имя, которое я, по всем законам Улья, должен был забыть. Не знаю почему, но меня наполнило чувство облегчения. По крайней мере, моя девушка не валялась в поле с простреленной головой, не поймала грудью гранатный осколок и не была разделана на органы на месте.

Что нас скорее всего ожидало в скором времени. Но на какую-то отсрочку мы вполне могли рассчитывать. Оставалось только правильно распорядиться этим временем.

Эх, лишь бы Улей, или кто там управляет нашими судьбами, дал мне шанс… Уж я им воспользуюсь, да…

Двигатель сменил тональность, водитель явно притормаживал. Я встал с резинового коврика, которые муры заботливо постелили на пол. Заботились ублюдки, конечно, не о нас, а о машине. Кому захочется оттирать от днища кровь, мочу и блевотину?

Подойдя к маленькому зарешеченному окошку под самым потолком, я схватился за нижний край, чуть не порезав пальцы, и подтянулся, выглянув в него. В лицо ударил поток показавшегося восхитительно чистым воздуха, я жадно глотнул его и сосредоточился на том, что мне удалось увидеть.

Похоже, что мы подъезжали то ли к базе, то ли к перевалочному пункту. В том, что это была не финальная точка нашего путешествия, я не сомневался, ведь не организуют же внешники базу на какой-то заброшенной свиноферме? Нет, у них все должно быть строго: стена, вышки, техника и прочие атрибуты серьезных военных организаций.

Тут же пастораль – амбары, какое-то административное здание, даже прудик. Все любовно восстановленное, кое-где даже видны следы свежей краски. Похоже, что муры устроили здесь более-менее постоянную базу, даже забор – и тот восстановили.

Ну, а что, неплохое место. Поставил койки в администрации да ночуй себе. А загоны можно чуть-чуть модифицировать и вместо свинок вполне успешно держать там людей. Особенно если не бухать и охранение наладить.

В том, что типичного для уголовников разгула здесь не будет, я был абсолютно уверен. Чувствовалась во всем этом рука каких-то серьезных людей, не могла без таких обойтись и спланированная акция по похищению иммунных в Новограде, и нападение на конвой. Да и отстроенная база тоже о многом говорила.

Грузовик повернул, и свиноферма исчезла из поля зрения. Я разжал пальцы, мягко упал на пол, подвигал руками, разминая затекшие мышцы рук, и медленно уселся. Сейчас важно было не спровоцировать муров, дождаться, пока нас загонят в хлев, а уже потом думать, как делать оттуда ноги.

Дизель порычал еще с полминуты, после чего машина остановилась. Хлопнули двери, лязгнули засовы, и большие двери кузова открылись, впуская внутрь свет. Судя по тому, что солнце было еще высоко, мы уехали не так далеко от места нападения на конвой. Ведь не могли же мы ехать дольше суток.

Один из муров поднялся в кузов и, звеня ключами, принялся открывать замки на клетках. Впрочем, никто не пытался покинуть их без команды, потому что пятеро автоматчиков, стоявших у выхода из кузова, всем своим видом прозрачно намекали, что дергаться смысла нет.

Я готов был прикинуться шлангом и медленно и печально покинуть машину вместе с остальными, но такого шанса мне не дали. Трое муров запрыгнули в грузовик и подошли к моей клетке. Двое стали у клетки, третий с не предвещающим ничего хорошего лицом принялся ковыряться в замке. Я отошел к стенке, от греха подальше. Вот только это меня не спасло.