В 10.50 началась первая «атака», которая лишь намекала на то, что может произойти в дальнейшем. Пара японских самолетов обрушилась на эсминец и буксир. Самолеты сделали 2 захода, и дважды были отогнаны огнем зениток. «Мередит» получил сообщение, что неподалеку находятся 2 японских корабля, и капитан 2 ранга Хаббард приказал «Вирео» повернуть назад.

Вскоре стало ясно, что «Вирео» придется либо затопить, либо он попадет в руки приближающегося противника. Буксир выбивался из сил, но не мог дать более 14 узлов. В полдень капитан 2 ранга Хаббард приказал команде покинуть корабль. «Мередит» забрал экипаж «Вирео» и отошел, чтобы потопить буксир торпедами. Но когда эсминец уже приготовился выпустить торпеды, в 12.15 в небе появились 27 самолетов с авианосца «Дзуйкаку».

На «Мередит» обрушился настоящий шквал бомб, торпед и пуль. Эсминец был буквально разорван на куски. Его отчаянные зенитчики все-таки сумели сбить 3 самолета, но эсминец был превращен в обломки и быстро затонул. Остатки экипажа остались плавать среди дыма, крови, горящих обломков и нефти.

Часть моряков попыталась добраться до брошенного «Вирео», который во время этой атаки не получил повреждений. Однако буксир дрейфовал по ветру, и догнать его удалось немногим. Лишь несколько человек поднялись на борт буксира. Часть моряков «Мередита» уцепилась за обломки, их унесло прочь, и больше их никто не видел. Постепенно дым рассеялся, нефть погасла, и горстка моряков осталась посреди пустынного океана.

На плотиках лежали тяжело раненные, но никто не мог облегчить их страдания, так как обезболивающего не было. Обгоревшие, со сломанными руками и ногами, рваными ранами — они мучились невыносимо. Сильные поддерживали слабых и старались устроить поудобнее тех, кто не мог двигаться. Среди умирающих был и командир «Мередита» капитан 2 ранга Гарри Э. Хаббард. Он закончил Военно-морскую академию в 1925 году первым в своем выпуске.

На плотиках не хватало места, и те, кто мог, оставался в воде, цепляясь за леера. Когда раненый умирал, один из пловцов занимал его место на плоту. И вскоре появился новый кошмар — акулы.

Привлеченные запахом крови стаи акул шныряли вокруг плотиков и хватали за ноги пловцов, цепляющихся за леера. Однажды акула даже выскочила на плот, чтобы вцепиться в истекающего кровью человека. Не обращая внимания ни на что, акула вырвала огромный кусок мяса у него из бедра, прежде чем ее сбросили обратно.

Трое суток продолжалась эта ужасная пытка. Наконец 18 октября спасшиеся были замечены эсминцами «Грэйсон» и «Гвин» и буксиром «Семинол». Каким-то чудом спаслись 73 человека из экипажа «Мередита», хотя погибли 185. Погиб также 51 человек из экипажа «Вирео».

Хотя конвой с бензином так и не дошел до Гуадалканала, гибель эсминца «Мередит» возле острова Сан Кристобаль не была абсолютно напрасной. Упорно сопротивляясь, эсминец отвлек на себя противника, который мог бы потопить корабли, уходящие с эсминцем «Николас». Эта группа отбила атаку гидросамолетов и налет 5 пикировщиков, после чего благополучно прибыла в Эспириту-Санто. «Семинол» взял на буксир баржу «Вирео» и вместе с «Грэйсоном» и «Гвином» проследовал в Тулаги.

Но Тихоокеанский флот потерял еще один эсминец при попытке доставить снабжение морским пехотинцам, сражающимся на Соломоновых островах. Этого никогда не смогут понять тыловые крысы, для которых самый страшный удар — отмена воскресных поездок за город из-за введенного рационирования бензина.

Остатки экипажа «Мередита» были спасены именно в воскресенье.

К середине октября 1942 года флот в ходе боев за Гуадалканал уже потерял 6 эсминцев: 5 были потоплены в бою, 1 погиб на собственной мине. Это было не слишком много для жестоких столкновений, которые тянулись без передышки в течение 9 недель. Вообще, с точки зрения статистики, 6 эсминцев было совсем немного по сравнению с 3 американскими крейсерами и 1 авианосцем, потопленными за этот же период. Но японские потери были несоизмеримы с этим. Исход кампании по-прежнему балансировал на лезвии бритвы. И потеря 6 эсминцев была серьезным ударом для Тихоокеанского флота, который напрягал все силы, чтобы решить стоящие перед ним многочисленные задачи.

К этому времени на юг Тихого океана начали поступать новые эсминцы типа «Флетчер», укомплектованные хорошо подготовленным личным составом. Но их было слишком мало по сравнению с подкреплениями, поступающими из Токио. Адмирал Ямамото бросал в бой все корабли, какие он только имел. В это время на юге Тихого океана японцы располагали 5 авианосцами, 5 линкорами, 14 крейсерами и 44 эсминцами. Союзники в этом районе имели 2 авианосца, 2 линкора, 9 крейсеров и 24 эсминца — 37 кораблей против 68. Операция «Уотчтауэр» подошла к своей критической точке. И вот, в течение 4 решающих недель американский флот потерял 1 авианосец, 2 крейсера и 8 эсминцев — в том числе 7 в ходе затяжного сражения, длившегося 3 суток. Но японцы были отброшены с тяжелыми потерями, и железное кольцо вокруг Гуадалканала разомкнулось.

Первым американским эсминцем, погибшим во время этого поворотного периода, стал «Портер». Он был потоплен в ходе боя у островов Санта-Крус и пошел на дно вместе с авианосцем «Хорнет».

Авианосная дуэль проходила на дистанции 250 миль. Противники встретились возле крошечных островков, лежащих прямо на восток от южных Соломоновых островов и прямо на север от Новых Гебрид. Основные столкновения происходили в воздухе, однако «Портер» стал жертвой вражеской подводной лодки.

Это сражение состоялось ровно через неделю после того, как вице-адмирал У.Ф. Хэлси сменил адмирала Гормли на посту командующего силами Южной части Тихого океана. Это произошло 18 октября, когда кампания на Гуадалканале шла с переменным успехом.

«Мы намерены удержать остров или эвакуировать?» — спросил Хэлси Вандегрифта.

Вандегрифт мрачно ответил: «Я могу удержать его, но мне требуется более активная поддержка, чем та, что я до сих пор получал».

В качестве первой меры Хэлси отправил только что отремонтированный «Энтерпрайз» и опытный «Хорнет» в район островов Санта-Крус. В этом районе авианосные соединения были недосягаемы для японских самолетов из Рабаула или с баз на Соломоновых островах, однако их собственные самолеты могли атаковать японцев, если те направятся к Гуадалканалу. Этого следовало ожидать, так как, судя по всему, Ямамото готовил новую крупную операцию.

Догадка оказалась верной. Ночью 23/24 октября японские войска на Гуадалканале провели яростную атаку американских позиций. Японцы были полны решимости любой ценой прорваться к аэродрому Гендерсон, хотя бы для этого пришлось грызть противника зубами. Всю ночь в зарослях кокосовых пальм к западу от Лунга Пойнт шла настоящая резня. Перед рассветом японские крейсера и эсминцы вошли в пролив Саво, чтобы присоединиться к самолетам, которые бомбили позиции морской пехоты.

24 октября бои на острове продолжались. Армада адмирала Кондо маневрировала в открытом море к северо-западу от Соломоновых островов и около островов Стюарт, ожидая развития событий. Адмирал ждал известия, что солдаты генерала Кавагути захватили аэродром Гендерсон. Получив такое сообщение, японские авианосцы должны были сразу направить свои самолеты на аэродром. Армада Кондо была готова «задержать и уничтожить» любые корабли союзников, которые будут обнаружены.