– Что он нашел в тебе? – негромко проговорила брюнетка, приподнимая брови вверх. – Щеки спавшие, глаза, словно две монеты, ростом совсем не удалась. Мэган куда более выгодная кандидатура для такого мужчины, как Грант.

Одри уставилась на непрошеную гостью, которая вошла сюда для того, чтобы лично осмотреть ненавистную всем дочь детектива Уайта.

– Мне ваш Грант и даром не нужен, – бросила Одри, скрестив руки на груди.

Незнакомка слегка улыбнулась, хлопая наращенными ресницами:

– Скажешь это кому-нибудь другому.

– Зачем ты пришла? – спросила Одри, пропуская очередной поток негатива, который уже готовилась услышать от этой раскрашенной девицы.

– Грант сказал приглядеть за тобой, – ответила она, присаживаясь на кровать. – Я Лиз, девушка Джексона.

Одри саркастически улыбнулась, с нескрываемым удивлением распахнув глаза:

– Ты ему соответствуешь.

Лиз в непонимании насупила брови, переводя взгляд от своих ногтей на Одри:

– Что это значит?

– Не трать время на то, чтобы твой мозг это понял.

Брюнетка закатила глаза, проигнорировав недовольный тон собеседницы.

Одри попыталась перевести дыхание после встречи с очередным надзирателем. Лучше уж эта мадемуазель, чем неприятный Джексон или старый Тим. Одри вспомнила, что случилось после того, как Грант поговорил с её отцом. Он был разгневан и, казалось, мог уничтожить любого на своем пути. Грант навел дуло пистолета на неё, и в тот самый момент Одри уже попрощалась с жизнью. Она зажмурила глаза и молила, чтобы это было быстро и не больно. Мучений с неё уже достаточно. Но, открыв глаза, она увидела, что Грант вновь спрятал пистолет и, быстро развернувшись, вышел из комнаты. В себя она не могла прийти ещё долго.

– Мой отец в порядке? – спросила Одри, напрягаясь всем телом в предвкушении ответа. Она понимала, что Доминик Хардман точно не оставил действия детектива Уайта без ответа.

– Не думаю, – ответила Лиз и невинно подняла глаза, чтобы увидеть реакцию дочери надоедливого копа. – Он, наверное, сейчас скорбит.

– Что? – Одри успокоило то, что отец всё-таки жив, но последнее слово стало тревожным звоночком.

– Шарлотту Линч знаешь?

– Да, – не торопясь ответила Одри, начиная понимать, к чему ведет Лиз. – Она работает с моим отцом и часто помогала мне после травмы. Неужели Грант…

– Да. Она мертва. Нельзя стоять на пути Блокады. Твой папочка должен был это запомнить ещё после того, как тебя поимели Саймон и Лео, – Лиз лишь непринуждённо расплылась в улыбке, получая удовольствие от своих же слов.

Одри опустила глаза. Ком в горле мешал ответить. Лиз смогла поместить в одну фразу столько боли, что хотелось прямо сейчас провалиться под землю и не слышать ничего о том, что с ней было. Не осознавать, что Шарлотты больше нет. Не быть в плену у преступной группировки. Не видеть каждый день своих обидчиков. Не знать, что Грант является лидером Блокады.

***

– Что там происходит? – Одри задала вопрос, тревожащий её разум. Прошло уже больше часа, а новостей никаких. – Кто такой Филипп?

Девица тяжело выдохнула, упираясь кулаками в постель.

– Это человек, который посадил Гранта в тюрьму.

Одри застыла, в абсолютном забвении. Этот день можно назвать открытием. Сегодня она узнала множество новостей. Лучше бы не знала. Все они переполнены негативом.

– Что-о? – переспросила Одри, останавливая взгляд на спокойном лице брюнетки.

– Грант пробыл в тюрьме некоторый период времени.

– За что?

– Это дело рук того самого Филиппа. – Лиз скривилась, отводя взгляд в сторону. – Представь себе, этот мерзкий человек дал указания своим шестеркам сводить Гранта с ума. Они были нещадными с молодым и совершенно не умеющим защитить себя парнем. Не видела своими глазами, но по рассказам Ника и Джексона тогда Грант был хорошим человеком, который не в силах кого-либо обидеть.

Одри словно облили ледяной водой. Она вздрогнула в попытке понять слова этой девушки.

– Ну, что было дальше? Говори!

– Зачем тебе интересоваться жизнью Гранта? – спросила Лиз, сжав губки.

– Я хочу знать, почему он стал Домиником Хардманом.

– Если так хочешь, то спросишь у него сама, – Лиз язвительно улыбнулась, демонстративно подмигнув девушке напротив.

– Он ничего не расскажет. Грант не делится своими проблемами с другими, – запнувшись, проговорила Одри.

– Значит не судьба тебе узнать его тайну.

Одри насупила брови, тревожно глядя на стены комнаты. Она неосознанно приложила руку к груди, ощущая, как неприятно защемило внутри, стоило лишь представить молодого беззащитного Гранта в окружении преступников. Его шрамы на спине – это не случайность, как он сказал. Он соврал, прикрывая ту самую ужасную истину, которую пришлось испытать.

– Сейчас этому Филиппу, что нужно от Гранта? – спросила Одри, в надежде услышать вразумительный ответ.

– Когда Грант вышел из тюрьмы, он сыграл коварную игру с дочерью Филиппа. Теперь они оба сбились со счёта побед над друг другом. Месть и гнев этих двоих не утихает. Так и создаются войны. На почве лжи.

– Лжи? О чем ты говоришь? – Одри устала от попыток разложить по полочкам происходящее в жизни Гранта. Лиз запутала её мысли, разбросав все факты по разным сторонам.

– Если Грант сочтёт нужным, он всё тебе расскажет. А пока, всё, что ты должна знать, так это то, что наши поймали человека Филиппа, который следил за Саймоном. Это означает что? – она вопросительно посмотрела на Одри, ожидая её ответа, которого не последовало. – То, что Грант не оставит этому шпиону жизнь.

Одри устало потерла виски, будучи не в состоянии больше слышать убийственные термины, которые не являются частью приключенческого сна. Это реальность. И за дверью происходит то, что она привыкла чаще всего видеть в фильмах.

– В тюрьме люди Филиппа неоднократно заставляли Гранта становиться их соперником в шахматах. За проигрыш не самое приятное наказание. А ты представь, как он играл, не зная даже правил.

Одри прикусила до боли губу, встревожившись этой откровенной несправедливостью. Как в мире могут быть настолько жестокие и бессовестные люди? Разве так сложно находить уют в объятиях жены, а счастье – в окружении детского смеха? Неужели, чтобы испытать свое превосходство, нужно уничтожать слабых? Но не всех слабых получается сломить. Иногда они становятся только сильнее.

– К чему я это, – потревожил идиллию Одри тонкий голос Лиз. – Теперь очередь Гранта играть. Он дает своей жертве право на жизнь, предоставив ему возможность сыграть одну партию в шахматы. Но обязательным условием является превосходное знание правил. Грант не играет с теми, кто слабее, чем он, ведь, поверь мне, он очень хорош.