– Я надеялся, что кто-нибудь это скажет, –признался Шелк.

Велла пребывала в меланхолическом состоянии духа. Для неетакое настроение было непривычным, но ей это казалось довольно приятным.Нарисованное на лице выражение сладкой томной печали имело свои преимущества.Она с достоинством бродила по величественным, выложенным мрамором коридорамдворца в Бокторе, и все уступали ей дорогу. Велла предпочитала не думать, чтоее кинжалы могли играть определенную роль в этом всеобщем уважении. Она ужепочти неделю не грозила никому кинжалом – в последний раз ей пришлось имвоспользоваться, когда один из слуг ошибочно расценил ее приятельское отношениекак намек на возможность более интимной дружбы. Впрочем, Велла не причинила емуособого вреда, и он простил ее раньше, чем остановилось кровотечение.

Каждое утро Велла посещала гостиную королевы Драснии. Этаженщина одновременно восхищала и удивляла ее. Королева Поренн была маленькой ихрупкой, не носила кинжалов и редко повышала голос, но вся Драсния и все прочиеалорийские королевства испытывали к ней глубокое почтение. Сама Велла,неизвестно почему, согласилась с предложением королевы носить платье избледно-лилового атласа. До сих пор она предпочитала черные кожаные штаны, жилети сапоги. Эта одежда не стесняла движений и предоставляла Велле возможностьоткровенно демонстрировать свои прелести тем, на кого она хотела произвестивпечатление. В особых случаях Велла надевала легко сбрасываемое шерстяноеплатье и прозрачное белье из розового маллорейского шелка, обволакивавшее телово время танцев. С другой стороны, атлас приятно холодил кожу, заставляячувствовать, что женщине требуется нечто большее, чем пара кинжалов иготовность в любой момент их использовать. Велла негромко постучала в дверьгостиной.

– Да? – послышался голос Поренн. Неужели королеваникогда не спит?

– Это я, Поренн, Велла.

– Входите, дитя мое.

Велла стиснула зубы. В конце концов, она не ребенок. Сдвенадцати лет она путешествовала по разным странам. Раз шесть ее продавали ипокупали; один безумно счастливый год она была замужем за надракийскимтраппером по имени Текк, которого обожала до исступления. Однако Поренн,кажется, предпочитала смотреть на нее, как на жеребенка, которого необходимообъездить. Маленькая светловолосая королева Драснии непостижимым образом сталадля нее матерью, которую она никогда не знала, и воспоминания о купле-продаже,замужестве и кинжалах исчезали под действием этого мягкого спокойного голоса.

– Доброе утро, Велла, – поздоровалась Поренн,когда надракийская девушка вошла в комнату. – Хотите чаю? – Хотя налюдях королева всегда носила черное, сейчас на ней было светло-розовое платье, вкотором она выглядела особенно хрупкой и ранимой.

– Привет, Поренн, – отозвалась Велла. – Нет,спасибо. – Она опустилась в кресло возле дивана королевы.

– Не плюхайтесь в кресло, Велла, – упрекнула ееПоренн. – Благородные дамы так не делают.

– Я не дама.

– Возможно, еще нет, но я над этим работаю.

– Почему вы тратите на меня свое драгоценное время,Поренн?

– Потому что вы – самый достойный для этого объект.

– Я? Достойна?

– Более, чем вы думаете. Вы рано встали. Вас что-тобеспокоит?

– Я не могла уснуть. Меня беспокоили странные видения.

– Не позволяйте снам тревожить вас, дитя. Иногда сны –будущее, иногда – прошлое, но чаще всего – просто сны.

– Пожалуйста, Поренн, не называйте меня «дитя», –запротестовала Велла. – Думаю, в некоторых отношениях я не моложе вас.

– Годами – возможно, но годы – не единственный способизмерения времени.

В дверь осторожно постучали.

– Да? – откликнулась Поренн.

– Это я, ваше величество, – послышался знакомыйголос.

– Входите, маркграф Хендон, – пригласила королева.

Дротик не изменился с тех пор, как Велла видела его впоследний раз. Он был таким же худощавым и аристократичным, а сардоническаяусмешка по-прежнему кривила его губы. На нем как обычно были перламутрово-серыйкамзол и узкие черные брюки. Он Церемонно поклонился.

– Ваше величество, госпожа Велла...

– Не смейтесь надо мной, Дротик, – огрызнуласьВелла. – Никакая я не госпожа, у меня вообще нет титула.

– Вы еще ей не сказали? – мягко осведомился Дротику королевы.

– Я приберегаю это к ее дню рождения.

– О чем вы? – спросила Велла.

– Имейте терпение, дорогая, – сказала ейПоренн. – В положенное время вы узнаете о вашем титуле.

– Я не нуждаюсь в драснийском титуле.

– Все нуждаются в титуле, дорогая.

– Она всегда была такой? – бесцеремонно спросилаВелла у начальника драснийской разведки.

– Ее величество отличалась несколько большейизобретательностью, когда у нее были молочные зубы, – вежливо ответилДротик, – зато стала более остроумной, когда у нее выросли коренные.

– Не смейтесь надо мной, Хендон, – упрекнула егоПоренн. – Как выглядит Рэк-Урга?

– Безобразно – как и большинство мургских городов.

– А как поживает король Ургит?

– Он недавно женился, ваше величество, и до сих пор невполне пришел в себя от этого события.

Поренн скорчила гримасу.

– Я не послала подарка!

– Я взял на себя смелость позаботиться об этом, вашевеличество, – сказал Дротик. – Купил в Тол-Хонете изысканныйсеребряный сервиз – разумеется, по сходной цене. Мой бюджет, как вам известно,ограничен.

Королева бросила на него-сердитый взгляд.

– Счет я оставил вашему камердинеру, – добавилДротик без тени смущения.

– Как идут переговоры?

– На редкость хорошо, ваше величество. Кажется, корольмургов не унаследовал рассеянности, присущей представителям дома Ургасов. Онвесьма проницателен.

– Я так и предполагала, – заметила королева.

– У вас есть какие-то секреты, Поренн, –недовольно сказал Дротик.

– Они часто бывают у женщин. А маллорейские агенты вДроиме в курсе дел?