— Черт! Ты действительно основательно сегодня потрудился, Креветка! Хороший мальчик! Что-нибудь еще?

— На груди Зоси обнаружено шестьдесят восемь ожогов, оставленных тлеющим концом сигареты.

Энджи и Джонни Мэнн воспользовались паромом, чтобы переправиться в Цзюлун. Вечерний час пик подходил к концу, и это позволило без лишней суеты поговорить и обсудить план действий.

— Мясник не дает мне покоя, Энджи. А весьма расплывчатое заявление специалистов по психологическому профилированию лишь усугубляет царящую у меня в мозгу сумятицу. Трудно также сказать что-либо определенное о его возрасте. Мы лишь установили, что он старше сорока — и все. Между тем этот человек в некоторых своих проявлениях предстает как весьма организованный субъект, а его похищения девушек кажутся хорошо подготовленными. Он не берет первую попавшуюся, но тщательно выслеживает заранее отобранную жертву. Все эти действия, несомненно, несут на себе печать недюжинного интеллекта. Почти наверняка это человек образованный, принятый в обществе и, возможно, популярный в определенной среде. Очень может быть, у него даже семья имеется, и он занимает достаточно высокое положение на социальной лестнице. Но вот убийца совершенно неожиданно начинает в спешке избавляться от тел. Причем в совершенно беспечной и, я бы даже сказал, небрежной манере, что, наоборот, указывает на его социальную обособленность и низкий уровень интеллекта. В самом деле, какого черта он после всех усилий, связанных с убийствами и хранением трупов, начинает разбрасывать их так, чтобы останки легко можно было найти?

— Действительно, ясности во всем этом мало. Образно говоря, у этого Мясника один нож, но много лезвий.

Полицейские сошли на берег и двинулись в направлении Натан-роуд, потом повернули налево на Пекин-роуд. Эта улица привела их к перекрестку, где во множестве бродили подростки и молодые люди, не достигшие совершеннолетия. Далее находились ирландский паб, два австралийских бара, новозеландский бар и ресторанчик, где подавали натуральные бифштексы на западный манер. Все эти заведения находились на расстоянии прямой видимости друг от друга и гнездились между традиционными китайскими злачными местами с девочками. Там же располагалось крупнейшее и наиболее известное в городе молодежное туристическое общежитие. Район был знаменит тем, что здесь веселилась преимущественно молодежь, которой всячески помогали избавиться от взятых в дорогу денег. Здесь можно было основательно накачаться алкоголем, купить поддельные часы, приобрести дешевую путевку в континентальный Китай и потрахаться. Часто все эти услуги предоставлялись девушками, совмещавшими профессии подавальщиц, торговок и проституток.

На перекрестке их уже поджидал Креветка, одетый как молодежный идол с обложки модного журнала для юношества. Мэнн отправил Энджи в «О'Рейли», с тем чтобы тот разузнал у его ирландских хозяев о Бернадетте. На это ему отводилось сорок минут. Потом они должны были встретиться в одном из заведений дальше по улице и продолжить обход баров и ресторанов.

Мэнн и Креветка пересекли улицу и проникли сквозь вращающиеся двери в «Вестерн» — стилизованный тематический салун с разбросанными по полу опилками, головами трофейных животных на стенах и висевшей на стенде впечатляющей коллекцией шпор.

Войдя в помещение, полицейские увидели дородную филиппинку, собиравшую со столов пустые стаканы.

— Привет, Джонни, — произнесла она и кивком указала на Креветку. — А это что за фрукт?

— Привет, Энни. Позволь представить тебе моего коллегу инспектора Ли.

Толстуха раздвинула в улыбке влажные губы и, плотоядно блеснув глазами, с ног до головы оглядела Креветку.

— Ну, здравствуй, красавчик…

Ли глупо хихикнул, покраснел и посмотрел на Мэнна, взглядом взывая о помощи. Тот ухмыльнулся и погрозил толстухе пальцем.

— Ты становишься с годами все порочней, Энни.

Она рассмеялась басовитым клокочущим смехом заядлой курильщицы сигар, сдвинула сидевшую у нее на голове стетсоновскую шляпу на затылок и, заложив большие пальцы за вырезы жилета, вихляющей походкой подошла.

— У меня всегда был огромный аппетит к жизни, Джонни. И ты это знаешь. С годами же он только увеличился.

Инспектор исследовал ее взглядом и пришел к выводу, что она сказала правду. Жизнелюбия Энни действительно было не занимать. Самое интересное, на ней красовался все тот же женский ковбойский костюм, который она впервые надела лет двадцать назад, когда ее заведение только что открылось. Правда, широкий пояс с декоративными кобурами, в прошлом болтавшийся на бедрах, нынче находился чуть ли не под грудью и застегивался на последнюю дырочку. При всем том она и сейчас очень лихо вращала бедрами, прямо как специалистка по танцам живота, и с полным на то правом могла называться сексуальной женщиной.

— Надеюсь, у тебя есть лицензия на эти штуки? — спросил Мэнн, целуя ее в щеку и указывая пальцем на рукоятки торчавших из кобур двух антикварных револьверов. Энни хихикнула и чмокнула его в ответ. Это была старая шутка, которой они обменивались со дня знакомства.

Потом филиппинка в знак капитуляции вскинула руки вверх.

— Увы, нет. Так что тебе придется меня забрать, Джонни. Но тебе понадобятся наручники, — подмигнула она, — ибо я не привыкла уступать без борьбы. — Тут она перевела взгляд на инспектора Ли и ткнула пальцем в центральную пуговицу на его розовой рубашке. — Но вот твоему юному другу я готова сдаться без сопротивления. А уж как он будет меня брать — с наручниками или без, — это уж ему решать.

Ли вспыхнул, хозяйка же залилась хриплым, перемежавшимся кашлем смехом.

— Да, старушка Энни, ты нисколько не изменилась. И ведешь себя все так же, то есть плохо. Дай мне что-нибудь выпить, и я обдумаю твое предложение. В конце концов, дополнительное образование молодому инспектору не помешает. — Тут сыщик подмигнул Ли, который внимательно слушал разговор, хотя мало что в нем понимал и лишь кое о чем догадывался. Впрочем, эти догадки, как и обмен многозначительными взглядами между Мэнном и Энни, лишь увеличивали овладевшее им смущение.

Филиппинка тоже подмигнула Ли, после чего прошла в бар и налила две порции водки с тоником. Поставив стаканы на стойку перед клиентами, наклонилась к ним, явив свое весьма немаленькое декольте.

— Хорошо выглядишь, Энни.

— Спасибо, Джонни. — Хозяйка продолжала гипнотизировать взглядом инспектора Ли, словно от нетерпения переступая ногами в ковбойских сапогах.

— А как вообще дела? — поинтересовался Мэнн.

— Хорошо. Но не сказала бы, что очень хорошо.

— А на самом деле?

— Дерьмово. — Она повернулась к детективу, и улыбка на губах увяла.

— Не горюй. Скоро все выправится. Приближается осенний сезон. Уже тянет прохладным ветерком. Через неделю в твоем баре проходу не будет от посетителей.

— Будем надеяться. А то мне сейчас не на что даже пули для этих двух игрушек купить… — Филиппинка похлопала по рукояткам револьверов и улыбнулась. — Однако, как бы я ни была рада лицезреть у себя самого симпатичного копа в Гонконге, подозреваю, что ты пришел ко мне не просто так, а по делу. Итак, что бы ты хотел у меня узнать?