Люси замерла. Впервые в жизни ей пришло на ум, что она может потерять сестру. И эта мысль поразила ее как удар в солнечное сплетение.

Ка-Лей лежала в постели, свернувшись клубочком, и смотрела остановившимися глазами на дверь спальни, за которой находилась расположившаяся в гостиной сестра. Мир Ка-Лей рушился, но она не имела понятия, как остановить или задержать его падение. Знала только, что ей надо держаться Джорджины. Отныне сестра стала ее единственным страховочным концом, за который она могла уцепиться, чтобы не скатиться в пропасть. Раньше ее страховкой была Люси, но на том канате сломался карабин. Нечего и говорить, что девушка не представляла себе жизни без Джорджины, ибо только с ней связывала отныне свое будущее. Что же касается Люси, то она как-то сразу поблекла. С этого дня Ка-Лей видела в ней только лгунью и вообще совершенно чужую ей женщину. Она считала, что потеряла сестру, и всем сердцем скорбела по утрате.

— Ты в порядке, Ка-Лей? — спросила Джорджина, присаживаясь на постель.

— Не представляю, зачем она причиняет людям зло… Раньше я ее понимала, но теперь отказываюсь. При всем том она — моя сестра, моя Люси. Мне трудно со всем этим смириться. Я любила ее, но сейчас это как-то плохо получается. — Она сокрушенно покачала головой и перевела взгляд на дверь. Потом посмотрела на сестру с заплескавшейся вдруг в глазах паникой. — Прошу тебя, Джорджина, не бросай меня. Я умру, если ты меня оставишь.

Джорджина взяла ее за руку.

— Посмотри мне в глаза, Ка-Лей. Что ты видишь?

Та с замирающим сердцем заглянула в них, а секундой позже заулыбалась.

— Себя.

— Это потому, что мы с тобой в сердце друг у друга. Я — в твоем, а ты — в моем. И так будет всегда. Гонконг — моя новая родина, а самый мой близкий человек здесь — ты. Я не осознавала, какой была одинокой, пока не приехала сюда. Ты моя лучшая подруга и любимая сестра в одном лице.

— Ты для меня значишь ничуть не меньше. Более того, я уверена, что между нами существует тонкая внутренняя связь. Стоит мне только о чем-нибудь подумать, как ты сразу же начинаешь говорить об этом. Смешно, правда?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Это странное чувство, но такое чудесное… И мне доставляет огромную радость осознавать, что у меня есть ты и что мы всегда будем принадлежать друг другу. И все у нас будет хорошо — вот увидишь!

На следующее утро произошло редкое событие: Мэнн, Энджи и Ли собрались в офисе все вместе в одно время. К ним присоединился суперинтендант. Джонни положил на стол снимок с аутопсии Беверли Мэтьюз, запечатлевший отрезанную голову, и пододвинул поближе групповую фотографию со свадьбы ее сестры, сделанную за три недели до смерти жертвы.

— Похоже, он проявляет интерес исключительно к красивым женщинам, — заметил суперинтендант, глядя поверх плеча Мэнна на фотографии Зоси и Роксанны, которые инспектор разместил на столе рядом с первыми двумя снимками. — Возможно, у него в сознании существует конкретный женский тип, который только и привлекает его внимание.

— Да, — отметил Энджи.

— Не обязательно, — согласился Уайт. — Некоторые серийные убийцы выбирают жертву в зависимости от цвета кожи, длины волос и даже формы прически — к примеру, убивают только тех, у кого волосы на голове разделены посередине прямым пробором. Нельзя, однако, не признать, что все известные нам жертвы Мясника молоды, хороши собой и принадлежат к определенной этнической группе.

— Эти признаки соответствуют многим женщинам, работающим в индустрии развлечений Гонконга, — добавил Мэнн, — и с тех пор как мы обратились к широкой публике за дополнительной информацией, у нас появились новые ниточки, которые необходимо проследить. Нам регулярно докладывают о все новых и новых исчезнувших женщинах, причем большинство информации поступило за последние сорок восемь часов.

— Я бы хотел, чтобы мы больше знали о Мяснике.

— Увы, Дэвид, мы можем с уверенностью сказать о нем только то, что он гонконгский житель, проживал здесь последние восемнадцать лет и хорошо знает местность. Кроме того, обладает квалификацией хирурга или мясника. А тот факт, что он кусает жертв, свидетельствует о проблемах, уходящих корнями в детство. Специалисты по психологическому профилированию утверждают, что убийца недобрал материнской и, шире, женской заботы и ласки. Ну и прочее в том же духе. Иначе говоря, у него вроде как не было матери, которая или рано умерла, или ушла, и это самым печальным образом отразилось на его психике, — проинформировал Мэнн.

— По их мнению, он живет один? Или все-таки есть человек, который находится рядом с ним и знает о том, что он делает? — осведомился суперинтендант.

— Полагают, что у него есть друг или близкий родственник, который знает о трупах. Манипуляции Мясника с мертвыми телами свидетельствуют о том, что он их где-то хранит. Вероятно, что об этом знает кто-то еще. Так что у него, весьма возможно, имеется помощник.

— Похоже, он достаточно богат, чтобы иметь собственный транспорт, если, конечно, это не связано с его местом работы. Опять же у него должны быть средства, позволяющие подобраться к девушкам поближе. Они не из тех, кто шляется по улицам. Это, что называется, дорогие девочки, — напомнил Уайт. — Кроме того, они резко выделяются из массы местных обывателей, и похитить их с улицы не так-то просто. Возможно, но нелегко, особенно если принять во внимание снующие по нашим улицам толпы.

— Это точно. Трудно заставить жертву вести себя тихо, не привлекая внимания со стороны. У него или очень много денег, или он знает, как заручиться доверием таких женщин, — добавил Мэнн.

— И где, черт возьми, он их хранит? Для того чтобы держать все эти трупы во льду, требуется много места. Скажем, очень большой холодильник, — высказал предположение суперинтендант.

— Ну, ему вовсе не обязательно владеть таким холодильником. Он просто может иметь к нему доступ по работе, — ответил Мэнн.

— Интересно, почему он решил избавиться от трупов именно сейчас?

— Очень может быть, что его каким-то образом обеспокоили, — предложил версию сержант Энджи.

— Надеюсь, мы не сбрасываем полностью со счетов вовлеченность в это дело триады? — поинтересовался Мэнн.

Суперинтендант с любопытством посмотрел на него.

— Не представляю, каким боком ее можно сюда пристегнуть. Люди триады зарабатывают на наркотиках, проституции, игорном бизнесе и человеческом трафике. Нет, не думаю, чтобы триада приложила к этому руку. Слишком все это грязно, хлопотно и непрофессионально. Это не их поле деятельности. Нынче они стремятся обеспечить себе легальное прикрытие и инвестируют в рестораны, клубы, таксомоторные парки и центры развлечений. А не в холодильные камеры для хранения трупов. Но в любом случае, если что-то всплывет, сообщите мне.

С этими словами Уайт удалился. Двумя минутами позже прошел телефонный звонок, потребовавший самого пристального внимания инспектора Ли. Прижав трубку к уху плечом, он достал блокнот и принялся что-то записывать. Потом, положив трубку на рычаг, повернулся к Мэнну: