Дверь лифта закрылась, и они остались один на один.

– Вы слышали о докторе Дэве? – спросил Азиз.

О котором Дэве речь? – подумал Фаррух. Один доктор Дэв был кардиологом, другой – анестезиологом, а вообще была куча Дэвов, подумал он. Да и сам доктор Азиз был известен в медицинских кругах как уролог Азиз, что было единственным разумным способом выделить его среди полудюжины других докторов Азизов.

– О докторе Дэве? – осторожно переспросил Дарувалла.

– О гастроэнтерологе Дэве, – ответил уролог Азиз.

– А… да, вы об этом Дэве, – сказал Фаррух.

– Так вы слышали? – повторил доктор Азиз. – У него СПИД! Он заразился от пациентки. И я не имею в виду половой контакт.

– При осмотре пациентки? – спросил доктор Дарувалла.

– Полагаю, при колоноскопии[46], – ответил доктор Азиз. – Она была проституткой.

– При колоноскопии… но каким образом? – удивился доктор Дарувалла.

– По крайней мере сорок процентов проституток заражены этим вирусом, – сказал доктор Азиз. – Среди моих пациентов, тех, кто встречается с проститутками, положительная реакция на ВИЧ-инфекцию у двадцати процентов.

– Но при колоноскопии! Я не понимаю, каким образом, – настаивал на своем Фаррух, однако доктор Азиз был слишком возбужден, чтобы слушать.

– Некоторые пациенты говорят мне, урологу, что они вылечиваются от СПИДа тем, что пьют свою мочу!

– О да, уринотерапия… – сказал доктор Дарувалла, – она очень популярна, но…

– Но вот в чем проблема! – воскликнул доктор Азиз. Он вынул из кармана сложенный лист бумаги, на котором от руки было нацарапано несколько слов, и спросил: – Вы знаете, что говорится в Камасутре?

То есть мусульманин спрашивал у парса (перешедшего в христианство), знает ли тот о собрании индийских афоризмов, касающихся сексуальных поз, которые кто-то назвал бы «любовными отношениями». Доктор Дарувалла подумал, что осторожность не помешает, и ничего не ответил.

Что касается уринотерапии, то самым мудрым было тоже ничего не сказать. Морарджи Десаи, бывший премьер-министр, практиковал уринотерапию – не это ли называлось «фонд „Вода жизни“»? Лучше об этом промолчать, решил Фаррух. Кроме того, уролог Азиз собирался прочесть что-то из Камасутры. Лучше было послушать.

– Во многих ситуациях адюльтер позволителен, – сказал доктор Азиз, – вы только послушайте это: «…когда такие тайные отношения безопасны и являются надежным средством для зарабатывания денег».

Доктор Азиз заново сложил уже изрядно ему послуживший листок бумаги и отправил в карман эту улику. – Ну, вы поняли? – сказал он.

– Что вы имеете в виду? – спросил Фаррух.

– Ну, что это очевидная проблема! – сказал доктор Азиз.

Фаррух все еще пытался понять, каким образом доктор Дэв подхватил СПИД во время процедуры колоноскопии; а доктор Азиз тем временем сделал вывод, что СПИД среди проституток напрямую связан с плохим советом, данным Камасутрой. (Фаррух сомневался, умеют ли вообще читать большинство проституток.) Это был еще один пример насчет собак с первого этажа – они снова лаяли. Доктор Дарувалла нервно улыбался, пока они шли к выходу в переулок, где уролог Азиз парковал свою машину.

А там произошла маленькая заминка, поскольку «амбассадор» Вайнода на какой-то момент перекрыл переулок, – однако вскоре доктор Азиз уже проехал мимо. Фаррух ждал, пока карлик развернется. Переулок был узкий и закрытый – солоновато пахнущий близким морем, а также теплом и тленом застоялой сточной канавы. Переулок был убежищем для попрошаек, которые часто наведывались в небольшие прибрежные гостиницы вдоль Марин-драйв. Доктор Дарувалла полагал, что этих нищих особенно привлекала арабская клиентура; считалось, что арабы щедрее. Но оборванец, который, сильно хромая, внезапно вышел из переулка, был не из той компании.

Его часто видели на Чоупатти-Бич, где он делал стойку на голове. Доктор понял, что это не трюк, заранее подготовленный Вайнодом и Дипой, дабы затем предложить беспризорнику кров в цирке. Мальчик провел ночь на пляже – волосы его были облеплены песком, а первые солнечные лучи загнали его в переулок, где можно было поспать еще несколько часов. Возможно, его внимание привлекли эти два автомобиля – прибывающий и отъезжающий. Когда Вайнод задним ходом подал «амбассадор» в переулок, нищий встал на пути врача. Мальчик стоял, простирая к нему руки с открытыми ладонями; его слезящиеся глаза гноились, в уголках рта скопилась белесая субстанция.

Взгляд ортопеда упал на правую ногу мальчика. Стопа нищего была жестко зафиксирована под прямым углом, как будто стопу и лодыжку навсегда приварили друг к другу, – эта деформация называлась анкилозом, который был знаком доктору Дарувалле как обычная патология при врожденной косолапости. Однако стопа и лодыжка были необычно сплющены – травма в результате раздавливания, догадался доктор, и мальчик при ходьбе опирался лишь на пятку этой ноги. Кроме того, искалеченная стопа была значительно меньше здоровой; это привело врача к мысли, что при получении травмы были повреждены эпифизарные пластины, за счет которых происходит рост костей. Так что стопа мальчика не только намертво срослась с лодыжкой – она перестала расти. Фаррух был уверен, что мальчик неоперабелен.

В этот момент Вайнод вылез из машины. Нищий с опаской посмотрел на карлика, но Вайнод не потрясал рукоятками от ракеток для сквоша. Тем не менее он решил открыть заднюю дверь для доктора Даруваллы, который отметил, что нищий выше карлика, но гораздо слабее – Вайнод просто оттолкнул мальчика с дороги. Фаррух увидел, как нищий споткнулся; его раздавленная стопа была жесткая, как молоток. Оказавшись в салоне автомобиля, доктор опустил стекло ровно настолько, чтобы мальчик мог его услышать.

– Мааф каро, – мягко сказал Дарувалла. То есть «прости меня». Он всегда так говорил нищим.

– Я не прощаю тебя, – по-английски ответил мальчик.

– Что случилось с твоей ногой? – тоже по-английски спросил Фаррух первое, что пришло ему в голову.

– На нее наступил слон, – ответил калека.

Это похоже на правду, подумал Фаррух, однако он не поверил ответу, потому что нищие всегда лгали.

– Это был цирковой слон? – спросил Вайнод.

– Этот слон просто спускался с поезда, – сказал мальчик карлику. – Я был еще маленьким. Отец оставил меня лежать на платформе вокзала, а сам пошел в табачную лавку.

– На тебя наступил слон, пока отец покупал сигареты? – спросил Фаррух. Это, конечно, было похоже на небылицу, но калека безучастно кивнул.

– В таком случае, думаю, тебя зовут Ганеш, почти как бога-слона? – спросил доктор Дарувалла мальчика.

Не заметив сарказма в его словах, калека снова кивнул.

– Меня неправильно назвали, – ответил мальчик.

По-видимому, Вайнод поверил нищему.

– Он доктор, – сказал карлик, указывая на Фарруха. – Возможно, он тебя исправить, – добавил Вайнод, указывая на мальчика.

Но нищий, прихрамывая, уже удалялся от автомобиля.

– Вы не можете исправить то, что сделали слоны, – сказал Ганеш.

Доктор тоже не верил, что он может исправить то, что сделал слон.

– Мааф каро, – повторил