– Неплохо, – тихо ответил знакомый голос. С Лидой был Илья.

– Про это место никто не знает – здесь до лета все закрыто, – довольно сообщила Лида. – Ты, да я, да Валька...

– Где она, кстати? – спросил Илья.

– Я только что видела ее у фонтана, она была с Линой Винер.

– Какой еще Винер? А, с той, что сидит с нами за одним столом...

Валя едва не рассмеялась – самый момент, чтобы выйти из-за пыльной колонны и сообщить о своем присутствии. Но что-то сдержало ее – ей захотелось продолжить шутку. Пожалуй, свой выход она обставит как-нибудь поэффектнее...

– Илюшка... – мечтательно произнесла Лида. – Ты только посмотри, какой вечер!

Тот что-то буркнул в ответ.

– Ты чего не в духе? – с укором продолжила Лида. – Весело же!

Валя осторожно отпила из своего бокала и мысленно усмехнулась – а то Лидка не знает, какой у Ильи характер!

– Не хотелось бы, чтобы нас тут застукали, – мрачно произнес он. – Подумают еще чего-нибудь...

– Чего подумают? – удивилась Лида. – Мы же ничего плохого не делаем...

Самое время было выйти из своего закутка, но Валя все медлила, выжидая удобный момент. Шампанское шумело в голове, лишая ее воли.

– Уже сделали.

– Ну тебя, дурак! – капризно воскликнула Лида. – Ой, что это у тебя на плече? Деев, ты весь в конфетти...

Валя услышала, как она отряхивает пиджак Ильи. Ну все, пора выходить... Но она не могла сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу.

– Как тебе мое платье? – хвастливо спросила Лида. – Ну скажи, что я здесь самая красивая!

– Ты похожа на пожарную машину. И самая красивая здесь моя жена.

– Деев, ты обижаешь хозяйку!

– Ладно, я шучу...

Разговор этих двоих был самый обычный, в нем не было ничего такого, в чем можно было их упрекнуть. Обычная болтовня старых друзей. Лидка, как всегда, немного кокетничала, Илья по привычке иронизировал...

«Милый Илюшка, он заявил, что самая красивая здесь я, – рассеянно подумала Валя. – А мне пожадничал комплимент сказать. Ладно, так даже приятнее...»

– Идем отсюда, – настойчиво произнес Илья. – Она будет меня искать.

– Валька-то? Брось, она же у нас просто божий одуванчик... Ну что ты все хмуришься? Ладно, пошли.

Балконная дверь опять задребезжала. Они ушли.

Валя медленными глотками допила бокал.

Хорошо, что она так и не вылезла из своего укрытия – Илья и Лида подумали бы, что она за ними следит. «Божьим одуванчиком меня назвала... – с досадой подумала Валя. – Ну я ей покажу!»

Холодный ветер пробежал по голым рукам. Валя вздрогнула, и бокал выскользнул из ее рук – через несколько мгновений она услышала, как он разбился об асфальт где-то далеко внизу. Этот отдаленный короткий звук произвел на нее впечатление выстрела.

«Мы же ничего плохого не делаем», – сказала Лида.

«Уже сделали», – ответил Илья.

Интересно, о чем это они...

Хмель моментально куда-то улетучился. Валя была не настолько «божьим одуванчиком», чтобы не услышать этот странный диссонанс в их безобидной дружеской беседе. Что же такое они сделали, ее муж и ближайшая подруга?

Ответ мог быть тоже самым простым и безобидным – например, сейчас, в зале, пока Валя отсутствовала, они могли выкинуть какую-нибудь шутку. Все шутили и дурачились – подобное настроение было и у Вали. Вполне возможно, что именно эту шутку имел в виду и Илья.

Однако это его «уже сделали» было произнесено слишком мрачно. Слишком мрачно даже для Ильи. Как приговор, как упоминание о какой-то роковой ошибке. Нет, совсем не так упоминают о милом дурачестве...

О чем же они говорили?

Господи, да о чем угодно могла идти речь! Ну хоть о том, что вложили деньги в какие-то акции и прогорели. С авантюристки Лидки это станется (главное, чтобы прижимистый Стас не узнал!), а Илья не тот человек, чтобы докладывать о своих промахах Вале. Илья с Лидкой друзья, и нет ничего зазорного в том, что их может объединять какое-нибудь общее дело. Мужчина с женщиной могут дружить в том случае, если они бывшие любовники. Илья с Лидой были любовниками – это для Вали не секрет, но их роман давно кончился, и у нее не было никакого повода для ревности.

«Мы же ничего плохого не делаем!»

«Уже сделали».

«Валька – божий одуванчик...»

От холодного апрельского ветра Валя уже окоченела вся, но она по-прежнему не могла заставить себя сдвинуться с места. Подозрения, точно снежный ком, росли и грозили подмять ее под себя. Она тщетно пыталась убежать от лавины – Илья же раскритиковал Лидкино платье, он сказал, что самая красивая она, Валя, он беспокоился, что Валя будет его искать... Да все, все, что он говорил, было косвенным признанием в любви к ней, к Вале...

– Что за глупости! – строго произнесла она вслух о своих неожиданных странных мыслях, уговаривая себя, точно маленькую. – Мне все показалось. У меня нет никакого повода подозревать людей, которых я очень люблю! Лидка всю жизнь, с юности, была мне верной подругой, а Илья вообще спас меня. Я же тогда просто умирала, когда Ванечка бросил меня, а он пришел и спас.

Усилием воли Валя наконец-то заставила себя выйти в зал. Никто из гостей так и не заметил этой двери, скрытой широкой гардиной.

Вышколенные официанты сновали между столов, убирая лишнюю посуду, – приближалось время десерта. Лавируя, Валя пробралась к своему столику. Конферансье у микрофона окончательно распоясался – он выкликал нечто вроде того, что Стас Сокольский, сегодняшний юбиляр, – гений и спаситель человечества.

– Ну наконец-то! – недовольно произнес Илья. – Ты где была?

– Так, заблудилась немного... – легкомысленно взмахнула рукой и едва не села мимо стула.

– Да, вечер удался на славу! – засмеялись Артур и Лина Винеры.

Свет слегка приглушили, и на большой тележке вывезли многоэтажный торт, очень напоминающий свадебный, с цифрами 45 наверху. В разные стороны брызгали бенгальские огни и шутихи.

– А-а-а... У-у-у!.. – заорали все.

Оркестр заиграл «Happy birth day...». Стас поднялся со стула, закричал что-то вроде того, что это непатриотично и надо бы исполнить какую-нибудь отечественную, русскую мелодию, но по всему было видно – он страшно доволен. Небольшой лопаткой он отрезал себе верхний кусок...

Далее торт был стремительно разобран гостями – Вале досталась маленькая кремовая башенка в вишнево-клубничном обрамлении. Торт был выше всяких похвал – в эти времена пальмового масла и соевых добавок он радовал натуральным сливочным вкусом. Об этом говорили все вокруг...

– Боже, это чудо! – щебетала Лина Винер.