Игнатий в своем Послании к римлянам (даже в его сирийском варианте) относит к этой общине ряд возвышенных титулов и описывает ее как «обладающую первенством в области, населенной римлянами» и «лидирующую в благотворительности»[245]. Эти слова мыслятся как похвала за практические добрые дела, которыми славилась данная церковь. Дионисий Коринфский в послании к Сотеру Римскому свидетельствует об этом так: «Подобная практика преобладала среди вас с самого начала, делать добро всем братьям разными способами и посылать средства многим церквям, во все города»[246]. Римская церковь, без сомнения, была богаче всех остальных, и свободное распоряжение средствами должно было сильно повысить ее влияние. Кроме этого, послание Игнатия не может быть использовано для доказательства правоты притязаний сторонников папства. Он не говорит ни слова о своем главенствующем положении, не упоминает ни Климента, ни какого–нибудь другого римского епископа. По всему посланию он обращается к церкви в целом. Он по–прежнему остро ощущает разницу между епископом и апостолом. «Я не буду вам приказывать, — пишет он римлянам, — как если бы я был Петром или Павлом; они были апостолами».

Ириней называет Рим величайшей, древнейшей (?) из церквей, признанной всеми, основанной двумя самыми известными апостолами, Петром и Павлом, церковью, с которой, по причине ее старшинства, должны согласиться все христиане или (согласно другому толкованию) к которой (как столице мира) должны прибегать все остальные церкви[247]. Положение «главенства» ставит ее над остальными апостольскими церквями, которые также могли претендовать на старшинство.

Однако нужно обязательно понимать, что это главенство — только почетное, а не ведомственное. Ибо когда папа Виктор около 190 г. из иерархического высокомерия и нетерпимости прекратил общение с церквями Малой Азии только потому, что они по–своему праздновали Пасху, тот же Ириней, хоть и соглашавшийся с ним в сути спора, весьма категорически упрекнул его в нарушении мира в церкви и выступил против насильственного насаждения однообразия в таких незначительных вопросах. Азийские церкви тоже не были испуганы решением Виктора. Они ответили на римскую традицию традицией своих собственных sedes apostolicae. Разногласия продолжались, пока спор не был наконец улажен на Никейском соборе в пользу Рима, но и после этого старые британские церкви отклонялись от римской практики соблюдения Пасхи долгое время, вплоть до времен Григория I.

Знаменитый Ипполит в начале III века был решительным противником римских епископов Зеферина и Каллиста и по доктринальным, и по дисциплинарным вопросам. Однако мы узнаем из его труда, называемого «Философумены», что в то время римский епископ уже претендовал на абсолютную ведомственную власть и что Каллист, к великому огорчению части пресвитеров, постановил, что пресвитеры не имеют права смещать епископа или вынуждать его уйти в отставку, даже если он совершил смертный грех.

Тертуллиан указывает еретикам на апостольские материнские церкви как на главные хранилища чистого учения; среди них он ставит на особое место Рим, где Петр был распят, Павел обезглавлен, а Иоанн — погружен в кипящее масло, но остался невредим (?), после чего был сослан на остров Патмос. Но тот же отец церкви позже стал противником Рима. Он критиковал тамошнюю церковь за ослабление дисциплины покаяния и называл римского епископа (вероятно, Зеферина), с иронией и насмешкой, «pontifex maximus» и «episcopus episcoporum».