И меллорнские — врут. Впрочем, похер, верите или нет, — махнул я лапой на не самые доверчивые морды. — В общем, я пошёл проблему решать.

— Это неплохо, Кащей. А что взамен попросишь? — подозрительно уставился на меня Харитон.

— Справлюсь — поговорим. И не вас, извращенки озабоченные! — рявкнул я на придвинувшихся кобылиц. — И не вас, свинтрахи — уже закатывая глаза буркнул я зашуршавшим подальше жеребцам. — Блин, достали! — искренне возмутился я, сплюнув на землю и потопав по тропинке.

Нет, ну в чём-то смешно, конечно, уже несколько отойдя от всякой фигни, фыркнул я по дороге. Но уже несколько “чересчур”. Хотя, конечно, трахательной нечисти хватает. И далеко не вся из них согласия трахаемых спрашивает. А уж на пол и возраст толерантным нечистикам по херу, ну или ещё по какому пихалу.

Ладно, над “моральным обликом Кащея в глазах пейзанства и прочих свинотрахов” подумаем на досуге. Может, и сделаю что-нибудь… Или нет.

Главное: меня, похоже, поджидает Лихо Одноглазое. Или что-то более-менее эквивалентное. Маринка, довольно подробно просветившая меня о видах и типах известной нежити, нечисти и прочего, о Лихе не говорила, а значит, окрестные с этой одноглазой сволочью не встречались.

Но описание неприятностей кентавров и минотавров однозначно указывает на Лихо. Ну, разве что гремлины “апгрейд” какой получили — тоже вариант не невозможный. Но последнего — не было до сих пор. Не гарантия, но исходить надо именно из Лиха.

А описания Харитона и следы на окружающих указывают, что любой “мёртвой” материи, к которой моя кожанка и относилась, наступает быстрый и окончательный звиздец. Жалко бронежилетки с жопы ангела, потому и снял вместе с метателем. Работать не будет на девяносто девять процентов, а сломается — с такой же вероятностью.

С живой плотью — неоднозначно. Ни инфарктов миокардов, ни инсультов миосультов, ни заворотов кишков. Масса повреждений, сильных, неприятных, но все они “об стену”. Об пол, друг об друга, но стоя на полу.

В общем, видимо, непосредственно на живое предположительное Лихо не действует, только опосредованно. А я, невзирая на всякое и разное, вроде как живой. И в голом виде есть надежда на быструю и не слишком трудную разборку с нечистиком.

А в одетом — мало того, что кожанке хана, так ещё и запутаюсь в ней, например. На радость лихам и свинотрахам!

В общем, дотопал я до стойла, точнее, выйдя из рощицы, увидел его в километре. И прямо скажем, последствия присутствия пакости и виделись, и чувствовались.

Сама деревушка была очень разграниченно деревянно-каменной. То есть, явные одноэтажные домики-стойла, для по жизни стоящих и высоченных кентавров — деревянные, зачастую открытые (на зиму то ли ставни, то ли стёкла — чёрт их знает). Деревянные, как понятно.

И каменные, тоже не маленькие, домики минотавров с кузницами (ну, я так думаю) на отшибе.

Часть стойл было перекошено, несколько просто валялось в виде переломанных брёвен, брусьев и досок. Как и часть минотавровых обиталищ представяли из себя груды тёсаного камня. И не разваленные целостностью не блистали, мда.

Вдобавок, несколько пограничных с минотавровыми стойл, точнее, бывших стойл, весело дымили дымком, представляя из себя угольки и обгорелую древесину. Это ещё повезло конятине, что строились привольно, так что всё стойло не сгорело. Хотя они здоровые, как лошади, тут “непривольно” хер построишься.

Это внешне. И, в общем-то, объективно: жалко конячество и минотаврячество.

А вот в небывальщине, насколько я чуял, выходила такая картина: концентрированные орды гремлинов водили хоровод вокруг примерно центра деревушки. Как вокруг капища Идеи Великой Энтропии. В материи не проявленные, но отчётливо ощутимые.

Ну и шибало из этого условного центра неприятной, вызывающей опаску гадостью. Впрочем, стоять и дрожать я не намерен, зашагал я вперёд.

И вот удивление, через пару десятков шагов — споткнулся.

— Вот сюрприз-то-о-о… тьфу! — выдал я.

Поскольку чего-то такого я логично ожидал. Да и Харитон на эту тему доходчиво ржал. Так что ВНЕЗАПНО поехавшая земля под ластой — внезапной для меня не стала. Я даже начал ехидствовать, выставляя руки… Которые, чтоб его, попали в какую-то поганую борозду, полосу, поле… И я мало того, что изгваздался, как сволочь! Так ещё и землицы черпнул раззявленой пастью, блин!

— Бесит, тьфу, — отплевался я. — Всё. Буду убивать. Жестоко и беспощадно! — посулил я.

Окружающий пейзаж на мои слова отреагировал молчанием и чириканьем каких-то гадких птах вдали.

Ну и ладно, поднялся, сделал пару шагов, и вот сюрприз — опять навернулся. Хоть землю жрать не стал, и то хорошо.

Несколько попыток добраться до деревушки, как приличный Кащей, приблизили меня к ней на сотню метров. И превратили в ком какой-то поганой грязюки, чуть ли не навоза! Бесит, блин!

И самое паскудное — я не хотел демонстрировать нечистику тросы. Не стеснялся, но это погань высоковероятно принимала меня за человека.

А вот топорщащегося тросами из тела злобного Кащея за человека точно не примут. И придётся ещё за этой тварью гоняться, блин! Так что терпи, Кащей, всё ради дела, успокаивал я себя, вставая на четыре кости и начиная продвижение в этом непотребном виде.

А то стоя — совсем звиздец выходил! И новая метода передвижения на время помогла. Метров на сто где-то.

А вот в ста метрах от деревеньки начиналось какое-то поганое грязевое болото. Тоже творчество этой дряни, судя по обрывкам свежей травы. Как погань заболотила подходы к деревне, думаю, не знает даже Леший. Но заболотила, сволочь!

И “концентрация невезения”, уж не знаю, как назвать ещё это поганое надругательство, явно и ощутимо увеличивалось, по мере приближения. То есть, я уже раком, еле ползущий, навернулся в грязюку пять раз за десять метров! При этом, будь я человеком, не раз сломал бы руки в каких-то поганых норах, да ещё и обзавёлся иголками из гвоздей! Откуда в этой гнусной болотине вообще появились гвозди — непонятно. Но были, блин! О щепках (острых, зараза!), можно даже не говорить.

Вдобавок, из поселения, в такт моим спотыкновениям и неприятностям, стали раздаваться совершенно омерзительные хохотки!

— Как же бесит, тьфу, — посетовал я. — Я даже конину эту бешеную в чём-то понимать начинаю, — сообщил я поганой грязюке.

— Хи-хи-хи, — неконструктивно откомментировала мои слова нечисть.

— Ничего, недолго тебе ржать, сволочь… буль, тьфу… ТАКАЯ! Как же бесит-то…

В общем, скорость моего перемещения упала до совершенно смешных метров в минуту. И, смотря на покосившиеся дома, я чуть не дал слабину.