– Твой знак меняется, – как бы между прочим заметил Эрик, – теперь он уже не похож на знак старины Себастьяна. Теперь это черт знает что…

* * *

И вот, я держу свой мобильник. Палец на кнопке с аккуратной зеленой трубкой. Одно нажатие – и нет пути назад, но как не хочется, и каким грязным кажется то, что должно, неминуемо должно произойти…

– Звони, – Эрик требовательно заглянул в глаза, – назначь ему встречу в десять вечера, в старой водонапорной башне.

Мое сердце совершило кульбит и ухнуло в ледяную прорубь. Городская водонапорная башня, вот уже лет десять как заброшенная и никому не нужная, была все это время известным притоном бомжей. Она вырастала серым бетонным грибом из земли городской, неподалеку от старого кладбища, стиснутая такими же серыми панельными пятиэтажками и ржаво-рыжими гаражами, одинокая, беззащитная – но вместе с тем смертельно-опасная. Находилось не много желающих прогуляться мимо в темное время суток, и дело было вовсе не в каких-нибудь пугающих и мистических происшествиях или городских легендах. Мало кому хотелось получить камнем по голове или ножом в живот. А когда я случайно проходила мимо башни еще в начале февраля, то неожиданно пришла к выводу, что даже бомжи покинули это место. Там не осталось ничего, кроме гор мусора и облезших кошачьих трупов. В черном провале двери виднелось начало ржавой лестницы, ведущей наверх… Так почему же именно там? Гм. Не было в нашем городке более удобного места для убийства. Случалось, конечно, грабили и калечили просто на улицах, но старая водонапорная башня… Если родственники не бросятся искать пропавшего, то тело там могло пролежать до-олго.

– Погоди, – я резким движением сложила телефон.

Эрик, который до этого сидел расслаблено в кресле, подался вперед.

– Что еще?

– Обещай, что если Андрей не имеет отношения к твоим… мм… делам, то он останется жив.

Мне показалось, что инквизитор побелел. Он и без того был бледноват, но сейчас вдруг лицо стало похоже на гипсовую маску, слепок с лица покойного царя. Затем Эрик глубоко вдохнул, выдохнул, и на его щеки помаленьку начали возвращаться краски жизни.

– Я… тебе обещаю, – он вновь откинулся в кресле, сложил пальцы домиком, – что если ты сейчас же не назначишь встречу, я рано или поздно найду твоего бесценного принца… кем бы он ни был, пусть даже ангелом во плоти… так вот, я его все равно найду и оттащу в инквизицию. Уже только то, что он принадлежит к так называемым «вольным», является предлогом для ареста и допроса. Ну а там, сама понимаешь. Он признается даже в том, что жрал мозги собственной мамаши. Звони.

Комната поплыла перед глазами. Господи! И с этим… с этим отморозком я целовалась? В него я вцепилась, как в спасительную соломинку? Слышала, как судорожно, взахлеб, колотится его сердце? Во рту внезапно стало горько, еще чуть-чуть, и меня бы точно стошнило, прямо на шикарный ковер цвета васильков.

И пока я судорожно глотала воздух, на меня со своего места взирал истинный палач. Я была готова поклясться – что ему было совершенно наплевать на то, сколько жизней он возложил на алтарь времени, и на то, сколько еще простых смертных отправится за облака. Все эти годы, все эти столетия он искал только одного человека… а остальное, вернее, остальные, не стоили и ломаного гроша. Vince sacrificans, как ни крути. Большая победа стоит дорого.

– Звони, – с улыбкой повторил Эрик.

– Я думала… о тебе лучше, Генрих, – наконец выдавила я, – видимо, ошиблась.

– Многие ошибались, – промурлыкал инквизитор, – и многие поплатились за свои ошибки.

Ох, какая же сволочь. Мерзавец. Задушила бы собственными руками…

Я вновь раскрыла телефонную трубку, и вновь, почти вслепую, выбрала имя «Андрей» в телефонной книге. Эрик удовлетворенно ухмыльнулся.

– Алло, Лера? Где ты? Что с тобой?!!

– Привет, – просипела я деревянным голосом и умолкла. Не было сил говорить, я мысленно молила операторов, чтобы разорвали соединение…

– Лерочка, Лера! Ну, скажи… где ты? Как ты?

Я быстро вытерла непрошенные слезы. Мой Андрей, дорогой, милый… Все обиды улетучились, стоило только услышать его голос.

– Нам надо встретиться, – пробормотала я, леденея, – сегодня в десять вечера, в старой водонапорной башне.

– Лер, – в голосе Андрея послышалось изумление, – Где ты? Где?!! Скажи, у тебя все в порядке?

– Нет, не все, – судорожно выдохнула я и захлопнула крышку телефона. Потом и вовсе отключила его, глянула на Эрика, – ну что, доволен?

– Доволен, – кивнул инквизитор, – теперь одевайся.

– Мы куда-то едем?

– В город. Покатаемся до вечера.

– А если меня увидят твои коллеги?

– Не увидят, не беспокойся.

Он поднялся и двинулся к выходу, невозмутимый как гранитный утес, а я так и осталась сидеть, сжимая в руках мобильник.

– Я тебя жду в машине, – обронил на пороге Эрик.

…И мы поехали.

До города никто не произнес ни слова. Меня знобило, прямо трясло, зубы клацали. Эрик демонстративно не обращал на меня внимания, с преувеличенным усердием следя за дорогой, а я, в свою очередь, прилипла к окну и старательно смотрела на мелькающие деревца и крытые серым шифером домики.

Не хотелось ни думать, ни двигаться. Напоминала о себе бессонная ночь в компании призрака и рыжеволосой ведьмы. Суетливыми мошками крутились в голове сотни вопросов – о прошлом Джейн, о казненном фальшивом колдуне… Я мысленно отгоняла надоедливые тайны, а перед глазами то и дело вспыхивали цветные картинки – Виндзор, Тауэр… А еще почему-то Шильонский замок, серая твердыня на Женевском озере. Господи, ну зачем мне все это? Я ведь никогда, никогда не просила ничего подобного – ни Дара, от которого только неприятности, ни своей «сверхчеловечности», ни, тем более, сомнительных друзей, на поверку оказавшихся совершенными мерзавцами. А что теперь будет с Андреем? Что, если Эрик его убьет?!!

Так. Все. Довольно.

Я с силой сжала пальцами виски, посчитала про себя до десяти. Вот, прямо сейчас, возьму и скажу Эрику, что даже под страхом смерти не буду участвовать в его авантюрах – но плывущий по дороге «Туарег» неожиданно и плавно причалил к тротуару.

– Выходи, – не терпящим возражений тоном приказал Эрик и тут же вылез из машины сам.

– Где это мы? – ох, не хотелось с ним разговаривать, после всего-то!

Я повертела головой: в двадцати метрах от дороги, за деревьями, виднелась глухая бетонная стена. Узкая дорожка, выложенная битой плиткой, начиналась от самого тротуара, огибала старую иву и мелкой гадюкой уползала куда-то в роскошные и нетронутые газонокосилкой лопухи.

– Городской морг, – после недолгого молчания пояснил Эрик. Ласково так, словно объяснял трехлетнему ребенку причину происхождения ушей у кошки.