«Ты ведь должна понимать, чем покупаешь отсрочку», – холодно изрек он, – «а эти камни, Джейн, должны тебе напоминать о том, что время проходит слишком быстро».

Мальчик был заживо замурован в стене. Джейн частенько слышала по ночам его вопли и мольбы о пощаде, а потом – тихое, настойчивое царапанье, постепенно угасающее. За те несколько часов, которые она провела рядом со свежей кладкой, показались веками, а когда мальчик наконец затих, частичка Джейн умерла вместе с ним.

«Только не Артур, только не Артур!» – она стискивала кулаки, пока ей взнуздывали лошадь. Ведьме было тяжело дышать, хотелось разодрать ворот блузки. А страшный Дар горячо пульсировал под ребрами и просился наружу, чтобы поглотить первого, кто осмелится стать на пути.

Джейн взлетела в седло, пришпорила кобылу, и та стрелой понеслась по дороге. Благо, ехать было недалеко: в пяти милях от владений сэра Харвестера на лысом холме белели остатки часовни. Вот так вот: столетия промелькнули, а Джейн с точностью до камня могла указать место, где задохнулся бродяжка, жизнь которого так мало стоила.

…Она летела на кровавый закат, к черному контуру часовни. Развалины походили на силуэт сидящего дракона, и единственное, о чем Джейн молила Бога – это успеть. До того, как они все сделают.

Солнце садилось, закутываясь в лиловые тучи на западе и расцвечивая перламутром белые камни. Ведьма соскочила на землю. Дальше… куда? Знать бы, где они прячутся. Интересно, и Наставник здесь? Или он чересчур занят, чтобы самому заняться выбором жертвы?..

Не раздумывая более ни минуты, Джейн бегом бросилась к ближайшему пролому в стене, забралась по обломкам камней и строительного раствора. Внутри еще было довольно светло, достаточно для того, чтобы узнать могилу того мальчишки, и достаточно, чтобы рассмотреть…

Джейн показалось, что еще немного – и она упадет в обморок. На очищенной от мусора площадке было установлено нечто, видом своим напоминающее саркофаг. О, Джейн слишком хорошо знала, что это такое! И шансы Артура зависели исключительно от того, насколько низко опустилась крышка, усаженная железными шипами. Застонав сквозь стиснутые зубы, она метнулась к саркофагу.

– Артур! Артур, ответь! Ты… живой?

Изнутри послышался шорох, словно кто-то двигался.

«Так, винты, смотри на винты», – она быстро нащупала резьбу и мысленно возблагодарила Господа. За то, что успела. За то, что крышка находилась в самой верхнем положении, а это значило, что Артур скорее всего жив. Почему молчит? Кляп во рту, чтобы не орал и не привлекал к развалинам излишнее внимание.

– Потерпи, пожалуйста, – выкрикнула Джейн, – я тебе помогу, я тебя достану отсюда!

И даже не удивилась, когда где-то за спиной раздался знакомый уже голос:

– Джейн, ты успела. Как и предполагал Наставник, ты явишься, чтобы…

Она быстро обернулась: рыжий посланец, облаченный в долгополое коричневое одеяние, замер у колонны.

– Я здесь не для того, чтобы смотреть, как умрет еще один невиновный – чеканя каждое слово, произнесла ведьма.

Мужчина в длинной рясе только руками развел:

– Наставник очень недоволен, Джейн. Что нам еще остается делать, коль скоро ты до сих пор не предоставила доказательства смерти человека виновного?

Ведьма прикрыла глаза и попыталась «ощупать» старые развалины. Ее проклятый Дар мало подходил для подобных действий, но ей очень, очень хотелось узнать, один ли здесь этот рыжий наглец или явился с подмогой?

Ага, все-таки он был с напарником. Джейн не столько почувствовала его присутствие, сколько услышала тихие и торопливые шаги где-то наверху. Что ж, так даже лучше.

– Отпусти Артура. Немедленно, – приказала Джейн.

– Тебе ведь известно, что это невозможно, – рыжий ведьмак пожал плечами, – я отвечаю за него своей жизнью.

– Тогда я лишу тебя этой жизни, – пожала плечами Джейн.

Она успела подумать о том, что весь свой век творит зло, и потому этот век можно считать совершенно бессмысленным. А потом ударила, просто и незамысловато, позволяя своему Дару выплеснуться наружу, охватить хрупкое тело мужчины и сжать.

Кто-то над головой сдавленно вскрикнул. Ах, да. Напарнику совсем не понравилось то, как брызнуло во все стороны кровавое крошево.

«И зачем мне нужен меч?» – отстраненно размышляла Джейн, – «наверное, это просто символ, знак карающей длани Господней…»

Как во сне она переступила через почерневшую вековую пыль, повернулась туда, где раздалось быстрое «топ-топ-топ».

– Иди и скажи Наставнику – гаркнула ведьма во всю силу легких, – что он получит доказательства в течение месяца! Я… я убью каждого, кто явится раньше этого срока!..

Потом Джейн очнулась. Вышла из транса, огляделась и… желудок вывернуло от увиденного.

«Ох, за что мне все это», – сознание мутилось. Хотелось лечь, заснуть и забыться. Проснуться вновь четырнадцатилетней девочкой, рядом с сестрой.

Скрипя зубами, Джейн принялась за винты. Господи, как все сложно и мерзко! На одной чаше весов – жизнь невиновного, на другой – жизнь того, кого не убить просто так. Побеждай жертвуя. Проклятый принцип даже здесь работает. И не важно, чем и кем жертвуешь, всегда что-то приходится отдать за победу, ее всегда надо покупать…

Хрипя от напряжения, Джейн сперва сдвинула, а потом и сбросила крышку саркофага.

– Артур, Артур! – она всхлипнула, – хвала Господу, ты жив!

Он был связан по рукам и ногам, с кляпом во рту, но – цел и невредим.

Джейн упала на колени и, рыдая в полный голос, приникла лбом к его лбу, с силой провела пальцами по землистому лицу, осторожно вынула моток тряпок изо рта.

– Артур, ну пожалуйста, ну скажи что-нибудь, – пробормотала она, – не молчи! Ты… узнаешь меня?

Ведьма обломала все ногти, пока развязала узлы на запястьях. По щекам текли слезы, Артур молчал, глядя куда-то в небо. Джейн с ужасом подумала о том, что – а вдруг он сошел с ума, не выдержав такого потрясения? Все может быть, все…

– Это же я, Джейн! – пискнула она, целуя неподвижные губы, – милый, все уже позади, клянусь!

В серых глазах сэра Харвестера плавала тоска. Он медленно и безмолвно сел, огляделся. Джейн почувствовала, как Артур вздрогнул, увидев останки собственного палача. Затем он медленно перевел взгляд на ведьму.

– Дженнет, моя бедняжка, – и обнял ее, прижимая к себе.

«Он даже не спрашивает, кто я», – ведьма приникла к влажной от пота рубашке, – «как будто так и должно быть… как будто ему уже все равно!»

– Ты меня простишь, Артур?

– Мне нечего прощать моей будущей жене, – едва слышно выдохнул он, прижимая к себе Джейн.

В кармане задребезжал мобильник. Настойчиво, упрямо. Джейн достала его трясущимися руками, кое-как нажала на кнопку приема.