— Отстань от меня, — закричала Клэр и попыталасьударить Джину. Моника схватила ее за руки и дернула подняла их над головойлежащей Клэр так, что стало больно. — Сука, уйди!

Моника ударила ее кулаком в живот. Резко выдохнув воздух,который у нее остался в легких, Клэр закричала. Джина давила на нее всем своимвесом, стало невероятно сложно дышать. Можно ли убить человека вот такимспособом? Задушить человека вот так? Может быть, если жертва была маленькой…как она…

Фургон все ехал, увозя ее все дальше.

— Ты, — сказала Моника наклонившись надней, — действительно достала меня, отмороженная. Я не забываю такие вещи.Так же как и мой парень.

— Брэндон? — прохрипела Клэр. — Боже, в следующийраз найди кого-нибудь с пульсом!

Она снова получила кулаком, и на этот раз очень больно, онаначала плакать, яростно и беспомощно. Джин схватила ее за шею и начал душить.Не достаточно чтобы убить, а просто попугать и затруднить дыхание.

Они долго могли продолжать эту игру, в течение несколькихчасов, если захотят. Но Клэр понимала, что у них в запасе, наверняка, имелосьеще много всего.

Как раз в этот момент Моника пошарила в кармане и досталазажигалку, одну из тех бутановых с длинным ярким пламенем. Она поднесла ее клицу Клэр.

— У нас будет шашлык, — сказала она. —Жареная уродка. Если ты выживешь, останешься уродиной. Но тебе не стоит об этомволноваться, потому что, скорее всего, ты не выживешь.

Клэр закричала из последних сил. Получилось настолькогромко, что это ошеломило Монику, и напугало сидящую за рулем Дженнифер. Таоглянулась назад, одновременно поворачивая руль.

Это было роковой ошибкой.

Фургон накренился вправо и врезался во что-то твердое. Клэрвзмыла в воздух с сидящей на ней Джиной и врезалась в оббитые чем-то мягкимспинки сидений. Джина с Моникой разлетелись в разные стороны, фургон пошел юзоми остановился.

Клэр поборола панику и ударила ногами по двери фургона.Фургон врезался в заднюю часть припаркованного у обочины автомобиля. Онапочувствовала головокружение и чуть не упала, но услышала позади яростный вопльМоники. Это мгновенно взбодрило ее, и она побежала.

В этой части города было необычайно пустынно — магазинызакрыты и только пара пешеходов на улице.

Не один из них не будет смотреть на нее.

— Помогите! — закричала она и взмахнуларуками. — Помогите мне! Пожалуйста!!!

Они все просто продолжали идти мимо, как будто она быланевидимкой. Всхлипнув от ужаса и не сбавляя скорости, она завернула за угол ирезко затормозила.

Церковь! Первая за все время в Морганвилле увиденная ейцерковь. Она была небольшой — скромное белое строение с маленьким шпилем. Нанем не было креста, но это несомненно была церковь.

Она пулей пронеслась через улицу, поднялась по ступенькам ис разбега ударилась в дверь.

И отлетела прочь.

Она была заперта.

— Нет! — крикнула она, и дверизадребезжали. — Нет, ну пожалуйста!

Надпись на двери говорила что церковь открыта от заходасолнца до полуночи. Что за черт?

Она не думала слишком долго. Спрыгнула со ступенек ипобежала вокруг. Рядом с мусорным контейнером был черный ход со стекляннымокном. Он тоже был заперт. Она поискала вокруг, нашла кусок деревянной доски ивзяла ее, как бейсбольную биту.

Крак!

Она оцарапала руку осколками разбитого окна, пытаясьдобраться до замка, но она сделала это. Влетела внутрь и захлопнула за собойдверь. Потом Клэр заперла ее, отчаянно осмотрелась вокруг, и нашла кусок чернойдоски, чтобы заделать зиявший пустотой проем, где недавно было окно. Будемнадеяться, что это останется незамеченным.

Она двинулась внутрь, вся вспотевшая и измотанная, изучая томесто, где очутилась.

Это явно была часовня, с окнами из цветного стекла идлинными рядами блестящих деревянных скамеек. Однако Клэр не обнаружила здесьни креста, ни распятия, никакого символа, говорящего о Боге. Предельноупрощенная церковь, решила она.

По крайней мере, она была пуста.

Клэр опустилась на скамью, обтянутую красной вельветовойподкладкой. Ее сердце бешено билось, и она до сих пор была очень сильно напугана.

Никто не знает, где она находится. И если она попытаетсяуйти, Моника может…

Они собирались сжечь меня заживо.

Она дрожала, вытирала слезы со щек и пыталась придумать, чтоможно сделать, чтобы выбраться из этого дерьма. Может здесь есть телефон? Онамогла бы позвонить Еве или Шейну. Обоим, решила она. Еве — для машины, Шейну —для защиты. Бедный Шейн. Он был прав — ей следовало перестать звонить емукаждый раз, когда требовалась грубая сила. Выглядит как-то нечестно.

Вдруг Клэр застыла, неспособная сделать вдох, потому чтоуслышала в часовне слабый шум. Как шуршание ткани. Шелест. Может, простозанавеска двигается из-за сквозняка. Или…

— Привет, — сказала очень бледная женщина,наклонившаяся над скамьей и смотрящая сверху вниз не нее. — Ты, должнобыть, Клэр? Не так ли?

Когда парализующий ужас немного прошел, Клэр, наконец,узнала ее. Она вспомнила, что видела ее, пусть всего долю секунды, но это былаженщина-вампир, которая приехала к «Точке Сбора» на лимузине после закрытия.

Что она делает в церкви?

Клэр выпрямилась, не в силах оторвать взгляда от женщины,которая слегка улыбалась. Свет, пробивающийся сквозь цветные стекла окон,придавал ей золотистое сияние.

— Я вошла сюда за тобой, — сказала женщина. —Мне, по правде, немного нравится эта часовня. Здесь очень спокойно, тебе некажется? Священное место. И одно из тех, что дарят уверенность… в безопасности.

Клэр облизала губы, и почувствовала вкус соли от пота ислез.

— Ты имеешь ввиду, что не убьешь меня здесь ?

Улыбка не исчезла с губ женщины, даже стала чуть шире.

— Разумеется, моя дорогая. То же касается и моихохранников, которые скоро будут здесь. Я никогда не остаюсь одна. Это одно изпроклятий того положения, которое я занимаю. — Она снова улыбнулась иэлегантно склонила голову. Все в ней было элегантно: от светящейся золотойкороны ее волос до одежды, которую она носила. Клэр не особо разбиралась вмоде, только помнила, во что одевались девчонки, постоянно преследовавшие ее,но эта одежда выглядела, как будто сошла со старых фотографий времен ее матери.Или бабушки.

— Меня зовут Амели, — продолжала женщина. —Мы, в каком-то смысле, уже знакомы, хотя об этом тебе вряд ли известно.Пожалуйста, дитя, не надо, так боятся. Я гарантирую тебе, что не причиню тебеникакого вреда. Я всегда предупреждаю заранее, прежде чем совершитькакое-нибудь насилие.